lazy beast
Работа вычитана повторно.
Название: Нечаянно нагрянет
Авторы: bob2ff, pinecone
Переводчик: saltyzebra
Фендом: Kuroko no Basuke
Пейринг: Кагами Тайга/Аомине Дайки
Персонажи: Аомине Дайки, Кагами Тайга, Куроко Тецуя, Момои Сацуки
Категория: слэш
Жанр: романс, психология, юмор, повседневность
Рейтинг: RG-13. я думаю
Размер: ~ 11 000 слов
Краткое содержание: Все началось с напульсника – символа крепкой дружбы и привязанности. Но что, если Аомине станет для Кагами больше, чем просто другом?
Ссылка на AO3: Читать на AO3
Ссылка на фикбук:
Читать на ФБ
Переводилось в подарок для Terquedad 18.08.2017
Глава 1
читать дальшеНе было никаких «вдруг» и «неожиданно». Как плавно осень сменяется зимой, когда первые заморозки оставляют свой след на красно-оранжевых листьях, так и Кагами заметил перемену не сразу. А когда разобрался, что именно случилось, было уже поздно.
Cначала Кагами решил, что всему виной их ставшие регулярными один-на-один. Да и как иначе? Невозможно не восхищаться Аомине, когда он на площадке и в ударе. Любой бы на его месте, пусть даже более сообразительный, не сразу понял бы, что дело несколько серьёзнее, чем безобидное восхищение мастерством. К тому же, от напряженной, изматывающей игры тоже сильно-сильно колотится сердце и потеют ладони.
Но однажды до Кагами должно было дойти. Первое подозрение появилось как раз во время их очередной встречи на площадке.
Сразу после Зимнего кубка Кагами вынудил Куроко позвонить Аомине.
– Ну давай, Куроко! Я все еще должен ему за кроссовки, – Кагами от нетерпения даже взлохматил волосы друга. – Позвони ему, позвони, ну позвони!
Куроко увернулся, не спеша пригладил растрёпанные пряди и посмотрел на Кагами своим «черт-знает-о-чем-он-на-самом-деле-думает» взглядом.
– Я позвоню, Кагами-кун. Пожалуйста, успокойся, ты ведешь себя как девушки из фанклуба Кисе-куна.
Кагами немедленно заткнулся.
Одна игра сменялась другой, затем еще одной, и еще. Кагами потерял им счет. Теперь они с Аомине гоняли мяч вдвоем постоянно. Как и прежде, все встречи организовывал Куроко.
В тот день Кагами, как обычно, проиграл. Он лежал на баскетбольной площадке, пытаясь отдышаться или вообще заново научиться дышать. После матча с Тоуо, завершившегося победой Сейрин, Кагами больше ни разу не выигрывал. Даже разрыв в очках сократить не удавалось. Но как часто бы он не проигрывал, всегда одно и то же: пылающее лицо, шум в ушах, белые точки перед глазами и неистовое желание играть снова, и снова, и снова.
Аомине же всегда был невыносим. Редкостный засранец, он прямо во время игры осыпал Кагами оскорблениями, на удивление изобретательными и колоритными. Использовал воображение на славу. Этот демон знал все его болевые точки: куда и как надавить, чтобы сорвало тормоза, чтобы Кагами первым потерял самообладание, первым ударил, первым…
– Держи.
Кагами выпучил глаза. Над ним склонился Аомине, протягивая «Покари». Он был так близко, что Кагами больше ничего, кроме его лица, не видел. Капли пота с его волос падали прямо на лоб Кагами вместе с водой, стекающей по стенкам бутылки.
– Сам Великий Аомине Дайки соизволил принести мне воды, какая честь! – вырвалось у него.
Аомине нахмурился и разжал пальцы. Бутылка упала прямехонько на Кагами. Громко выругавшись, он подхватил ее и поднялся на ноги. Аомине, сунув руки в карманы, уже шёл к скамейке в углу площадки. Кагами пил на ходу, следуя за ним.
Они сели рядом. Аомине вел себя подозрительно тихо. Кагами, наконец, напился, вытер рот тыльной стороной ладони и, усмехаясь, спросил:
– Что за аттракцион немыслимой щедрости сейчас был? Не ожидал от проглота, постоянно проедающего мой кошелек в Маджи Бургере. Ты же у нас скупой мудак.
Аомине закатил глаза.
– Завали. Кто тут еще скупой, не припомню, чтобы хоть раз остался сыт. Правило железное: проиграл – угощаешь.
– Один бургер еще ничего. Ну два, даже три… Но пятнадцать – уже перебор, не находишь?
Аомине фыркнул.
– Неудачникам словам не давали. Тема закрыта.
Кагами едва слышно вздохнул и снова отпил из бутылки.
– У меня тут кое-что есть, - Аомине уже увлечённо рылся в своей сумке.
Кагами вопросительно покосился на него, не прекращая пить. Наконец, Аомине выпрямился, зажав что-то в руке. Кагами застыл. «Что-то» оказалось новеньким, упакованным в шуршащий пластик напульсником.
Кагами, не скрывая удивления, уставился на Аомине. Тот пристально смотрел в ответ и явно нервничал - брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску.
– Виделся я тут с Тецу недавно, – начал он. – Бродили вместе по улице, дурачились, совсем как раньше. Ну, там, знаешь, книгу у него из рук выхвачу, а он мне - подзатыльник. Еще стащил его ванильный шейк, он пихнул меня в бок. Всякое такое.
Кагами медленно кивнул.
– Тогда я и заметил у него тот напульсник. Оказалось, он носил его не снимая все это время. На Зимнем Кубке, во время нашей с вами игры, – Аомине сделал глубокий вдох и внимательно посмотрел на Кагами. – Я спросил, в нем такого особенного, но ты ведь и так уже знаешь, что он значит для Тецу, да?
Кагами будто горло сжали тисками. Он перевел взгляд с Аомине на напульсник. Черный, простой и практичный.
Аомине вот так просто взял и купил его для Кагами? Как-то слишком уж радостно от этой мысли. Трудно представить, что Аомине, выслушав историю Куроко, не поленился сходить, выбрать и купить эту вещь… Кагами бросило в жар.
Все, что он смог сделать, это кивнуть в ответ и потянуться за напульсником. Биение собственного сердца оглушало, уши предательски горели. Он коснулся ладони Аомине.
Кожа моментально покрылась мурашками. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, внутри будто взрывались сотни крошечных фейерверков. Окружающий мир сузился до лица Аомине, его нахмуренных бровей и плотно сжатых губ.
Он забыл обо всем на свете, даже об обидном проигрыше. Оранжевый мяч сиротливо лежал на земле, но Кагами, возможно, впервые в жизни было не до баскетбола.
Сейчас Аомине и его протянутая ладонь оказались важнее.
Рука Кагами дрогнула, когда он коснулся напульсника. Упаковка, тихо шурша, упала на землю, и Кагами увидел, что напульсника два.
Стоп. Два? Кагами растерянно моргнул.
– Тц, придурок! Аккуратней нельзя? – Аомине быстро подобрал напульсника с земли, подул, очищая от пыли, и хмуро покосился на Кагами.
– Вот идиот. Никаких рефлексов. Паладин баскетбола, блин. Даже взять что-то с руки нормально не можешь.
Кагами молча смотрел на Аомине.
– Два… – начал он, но голос подвел, и Кагами осекся. Он прочистил горло и повторил. – Два напульсника?
Аомине удивленно уставился на него.
– Ну да. Один для тебя и один для Тецу. А что?
Так это не только для Кагами. Ну, конечно, второй - для Куроко. Кагами почувствовал себя странно. Как будто его столкнули в воду, и он тонет, опускается на самое дно. А вода давит и давит, заглушая все звуки вокруг, и все, что он слышит – это нарастающий гул в ушах.
Аомине посмотрел на часы и выругался.
– Черт! Мне нужно бежать. Снова опаздываю на ужин, Сацуки меня прибьет, – он скорчил гримасу. – Она такая зануда.
Он аккуратно положил напульсники рядом с Кагами.
– Передашь один Тецу от меня, хорошо? – и, задумчиво почесав затылок, пробормотал:
– Он сам догадается, что это значит.
Аомине поспешил к выходу с баскетбольной площадки. Обернувшись, он махнул рукой и сказал:
– Захочешь проиграть мне снова – попроси Тецу мне позвонить, договоримся.
Кагами все еще молчал. Он никак не мог заставить себя произнести хоть слово, но знал, что должен. Сейчас. Пока Аомине окончательно не ушел.
Кагами все не покидало чувство, что он продолжает тонуть, погружается все глубже и глубже.
Сделав над собой нечеловеческое усилие, он наконец решился.
– Стой, Аомине!..
В горле резко пересохло, и голос снова сорвался.
Аомине обернулся.
Ему нужно всего лишь спросить. Всего один вопрос, задать который кажется невозможно тяжело.
Кагами открыл рот, с трудом выдавливая из себя слова:
– Может, просто, блин, дашь мне уже свой номер? Быстрее же будет.
Аомине задумчиво смотрел на него. Сердце Кагами пропустило удар, второй. Он и боялся услышать ответ, и хотел его получить.
Наконец, Аомине будто очнулся и пожал плечами.
– Почему нет. Ты прав, быстрее, – он снова почесал затылок. – Хм, давно надо было так сделать.
У Кагами перехватило дыхание. Изнутри будто что-то распирало, давило на ребра. Он молча кивнул, не доверяя собственному голосу.
Чувствовал он себя…странно. Плохо не было, нет, Кагами вообще не мог понять, как ему. Такого раньше не случалось. То, что он переживал, походило на странную смесь восторга и ужаса.
А еще Кагами улыбался и ничего не мог с этим поделать. Он стоял на баскетбольной площадке, забивал контакт Аомине в телефон и, как последний дурак, улыбался от уха до уха.
читать дальше– Как прошло вчера ваше свидание с Кагамином, Дай-чан? – Момои, хитро улыбаясь, чувствительно пихнула Аомине в бок.
– Что за чушь ты несешь, – ловко увернувшись, раздраженно буркнул тот.
Ужасно хотелось есть, но он скорее умрет голодной смертью, чем скажет об этом Сацуки. Вдруг та возьмет и приготовит что-нибудь? Сбежать не получится – Аомине еще не все конспекты переписал, а грядущий тест по английскому никто не отменял.
– Вы уже сколько, пару недель встречаетесь? Пора переходить на новый уровень, – хихикнула Момои. – Я понимаю, у тебя все в первый раз, могу ссылок полезных покидать, там всему-всему учат.
До Аомине, наконец, дошло.
– Стой, че-е-его? – он аж подскочил на месте, забыв про голод и надоевший английский.
– Вы часто играете только вдвоем, – вкрадчиво начала Момои. – И я помню, как ты неделями носился с этой идеей с напульсниками, и вот, наконец, решился. Что дальше делать будешь, а, Дай-чан?
Аомине почувствовал, как щекам стало жарко.
– Ты, – он обвиняюще ткнул пальцем в сторону Момои, – уйми свои больные фантазии. Я тебе не герой какой-нибудь сопливой девчоночьей манги!
Момои обезоруживающе подняла руки.
– А ведешь себя так, будто он и есть.
– Слушай, все совсем не так, – наконец пробормотал он, смотря куда угодно, только не на Момои. – Мы… Это просто соперничество. Тебе не понять.
Момои улыбнулась и ласково сжала его плечо, чувствуя, как напрягаются мышцы под пальцами.
– Но я понимаю. В целом мире больше нет никого, кто бы так прекрасно подходил тебе…
– Для игры в баскетбол, – упрямо закончил Аомине, зыркнув в ее сторону.
Момои закатила глаза.
– Ладно, ладно, только для этого.
И затем едва слышно добавила:
– А вот и не только.
Аомине сделал вид, что не слышал и, обреченно вздохнув, вернулся к английскому:
– Что еще за “noun” такой?
Стены дома сотряслись от яростного крика Момои:
– Это же самый первый урок!..
***
– Подойди ближе, Кагами-кун, – попросил Куроко. – И наклонись, ты слишком огромный.
Друзья у Куроо все как один – чудесатые.
– Что-то раскомандовался ты сегодня, – заворчал Кагами, за что немедленно получил легкий подзатыльник и сделал, как было велено.
Куроко аккуратно бинтовал руку Кагами, не без тревоги подмечая сбитые костяшки и синяки на запястье. Иногда он всерьез сомневался, что способность входить в зону – это дар. Скорее уж проклятье.
Именно этот момент Коганей выбрал для своего появления.
– Вот где прячется наша сладкая парочка!
Кагами, заалевшего, как маков цвет, буквально отшвырнуло от Куроко, который оставался спокойным и невозмутимым.
– Боюсь, сердце Кагами-куна уже занято другим, Коганей-семпай, – вежливо отозвался он.
Кагами вдруг стало тяжело дышать. Проклятье, он знал, что Куроко проницательный, но иногда тот пугал до чертиков. Если он догадается, что Кагами, возможно – возможно - совсем чуть-чуть запал на Аомине, то точно прохода не даст. А Кагами сам еще толком не разобрался в том, что у него к Аомине.
– В конце концов, сложно тягаться с баскетболом, – лукаво улыбнувшись, продолжил Куроко.
У Кагами отлегло от сердца.
Коганей рассмеялся.
– Игра в баскетбол коварна, как женщина в красном. Стоит лишь раз увидеть - и пиши пропало.
И, довольный собой, удалился, весело насвистывая.
Кагами, вымученно улыбнувшись, посмотрел на Куроко.
– Это тот, что Ахомине подарил? – спросил он, кивнув на напульсник на запястье, и привычным движением ласково взлохматил светло-голубые волосы.
Кагами никак не мог определиться, как поступить со своим. То ли надеть, то ли спрятать в недрах комнаты. А если все же надеть, не будет ли это выглядеть подозрительно? Как Куроко может спокойно носить что-то настолько ценное? Нет, Кагами не какая-нибудь сопливая девчонка, вовсе нет. Просто напульсник клевый. Вот и все.
– Нет, – Кагами спорить был готов, что Куроко подмигнул ему сейчас. – Мне показалось, что Кагами-кун не хочет, чтобы кто-то, кроме него носил подарок Аомине-куна.
Даже не нашлось, что возразить.
***
Кагами нервно сглотнул, уставившись на темный экран телефона.
«Играем завтра»? Нет, резковато.
«Эй, придурок, не забудь наше один-на-один завтра»? Слишком грубо.
Почему так сложно-то набрать простое сообщение! С другой стороны, Кагами никогда особо красноречием не отличался. Может, снова попросить Куроко? Кагами вспомнил его внимательный, изучающий взгляд. Как пить дать, каждый раз до слез про себя хохотал. Да что б Кагами еще раз...
Он раздраженно зарычал, сунув голову под подушку. И тут телефон ожил. Кагами чуть не выбросил его в окно, увидев, кто звонит.
Несколько раз глубоко вздохнув и немного успокоившись, он дрожащими пальцами нажал кнопку ответа.
– Приве-е-ет, – Кагами скривился от того, как неестественно прозвучал его голос. Слишком певуче и как-то чересчур радостно.
– Что? Кисе?! Какого черта, откуда у тебя телефон Кагами? – требовательно вопросил раздраженный голос Аомине.
– Я не Кисе, идиот, – огрызнулся Кагами и тут же мысленно дал себе подзатыльник. Опять нагрубил. Да что с ним не так?
– А, и правда. Слушай, не смогу завтра играть. Сацуки переживает, что я завалю английский.
Кагами силился услышать хотя бы намек на огорчение в голосе Аомине, но тщетно. Сердце ухнуло куда-то в пятки.
Он прокашлялся.
– Ну и ладно. Повезло тебе, придурку, в этот раз избежать сокрушительного и позорного поражения от великого меня.
Кагами снова мысленно выругался. Совсем он неспособен, что ли,просто болтать с Аомине и не провоцировать его?
Тот расхохотался, и сердце Кагами тут же забилось быстрее. Как влюбленная девчонка, смотреть противно. Он может справиться с собой. Хотя нет, не может. И то, что от звуков голоса Аомине у него будто крылья вырастают, лучшее тому подтверждение.
Вот же влип.
– Ага, непременно. В следующей жизни. А в этой у меня пожизненный абонемент на бесплатные обеды, дубина.
И повесил трубку до того, как Кагами смог придумать достойный ответ.
Застонав, он снова накрылся подушкой. Вот бы лежать так вечно.
***
– Эй, а тебе идет, – Аомине схватил Кагами за запястье, рассматривая напульсник, и усмехнулся. – А у меня есть вкус. В отличие от некоторых.
Кагами покраснел и вырвал руку.
– Заткнись уже, – только и смог он выдавить. Голова плыла. Слишком много ощущений за раз. Он будто бы еще чувствовал властную хватку Аомине.
Тот пихнул Куроко локтем.
– Тецу, тебе не кажется, что Кагами нужна помощь? С его-то чувством стиля.
Куроко оценивающе взглянул на Аомине.
– Кагами-куну и правда нужна помощь. Но не твоя.
Кагами рассмеялся, но тут же осекся, стоило увидеть, как Аомине, улыбаясь, притянул к себе Куроко и взъерошил тому волосы. Они по-дружески пихают друг друга, а у Кагами земля из-под ног уходит. Их общение столько непринужденно, а кажущаяся нерушимой связь между ними столь очевидна, что Кагами почувствовал себя лишним. И очень одиноким.
– Подожди, Аомине-кун, – Куроко резко остановился и обернулся к Кагами. – Кагами-кун, ты в порядке? Выглядишь неважно.
Аомине тоже подошел ближе. Кагами отшатнулся от него, как от прокаженного.
– Кагами, тебе что, с пасов Куроко поплохело? – Аомине протянул к нему руку, но Кагами увернулся. – Не верю, что ты настолько слабак. В конце концов, это я сегодня играл один против вас двоих.
Сердце Кагами отбивало чечетку. Он чувствовал себя потерянным. Будто снова тонет, и его затягивает глубже и глубже – на самое дно.
– Вообще-то мне надо идти, – выпалил Кагами, выдавливая из себя улыбку и старательно избегая взгляда Аомине.
Он развернулся и зашагал прочь как можно более спокойно и непринужденно. Он надеялся, что его уход не выглядел как побег. Хотя именно это он и делал – убегал.
Аомине растерянно посмотрел на Куроко.
– Э? Я сказал что-то не то?
– Нет, Аомине-кун, – Куроко задумчиво прищурился. – Не в этот раз.
читать дальше Черный. Простой. Практичный. Напульсник на запястье Кагами сидел идеально, не сползал и не сдавливал кожу, будто был создан именно для его руки.
Кагами никак не мог насмотреться и легко, подушечками пальцев, касался мягкого материала. Он в баскетбол играл с не меньшей сосредоточенностью, с какой сейчас рассматривал каждую мельчайшую деталь.
Слова Аомине, эхом звучащие в голове, не давали покоя.
«Эй, а тебе идет».
Кагами, бессильно застонав, вытянулся на кровати и накрылся подушкой, уже изрядно смятой и бесформенной. Но спасительная темнота в этот раз спасительной не оказалась – тут же возникший в памяти образ дурачившихся Аомине и Куроко стал даже ярче.
Кагами чувствовал себя так, будто заперт в ловушке, в тоннеле без конца и края, а помощи ждать неоткуда.
Он один, а у Аомине есть Куроко. Он здесь, а они – где-то там, вдвоем. Кагами казалось, он лишний рядом с ними, но раньше его это не задевало. Раньше всегда можно было забыться с мячом на площадке.
Баскетбол, Химуро и Алекс. Они – это все, что ему было нужно для счастья.
Но появился этот напульсник. Поколение Чудес, которое он хотел во что бы то ни стало победить. И Аомине.
Прежний мир Кагами пошел трещинами. Ему захотелось чего-то иного, и того, что было, стало недостаточно. Не хватало какой-то важной детали, без которой никак не выбраться из проклятого тоннеля, который становился все больше, темнее, наводил ужас. Кагами отчаянно, до чертиков хотел, нет, жаждал дотянуться до мерцающей впереди крохотной, кажущейся недостижимой точки света. Где свет – там Аомине.
И Куроко. Найдется ли рядом с ними еще одно место? Аомине и Куроко знали друг друга давно, и связывало их слишком многое. Кагами с такой дружбой не тягаться, он понимал это с самого начала. Слишком хорошо помнится, с каким отчаянием Куроко играл против Тоуо. Он выглядел таким же потерянным и одиноким, как Кагами сейчас.
Но Аомине протянул руку – и Куроко, наконец, отпустило обидное прошлое. Никто другой помочь бы ему не смог. Ни сейриновцы. Ни даже Кагами.
Может, оттого Кагами и чувствовал себя так одиноко и ненужно. Хотелось, чтобы Аомине оказался рядом и для него тоже.
***
– Давай еще раз. Что именно ты сделал, Дай-чан?
Аомине раздраженно вздохнул.
– Да ничего, Сацуки, ни-че-го.Мы просто гуляли. Тц. Почему я у тебя вечно во всем виноват.
– Потому что обычно так и есть, Аомине-кун, – присоединился Куроко. – Напомнить тебе про «Я уже забыл, как принимать твои пасы»?
Аомине недовольно поморщился.
– И кто однажды сказал, что я уродина? – подхватила Момои.
Аомине скривился.
– А помнишь еще, когда ты…
– Ну все, все! Понял уже! – раздраженно перебил Аомине. – Чего вы сразу на меня набросились.
Куроко и Момои обменялись улыбками. Они трое встретились сегодня в кафе. С той злополучной прогулки прошло уже несколько дней. Куроко рассказывал им, как пытался выяснить причину странного поведения Кагами.
Перед разминкой он пристально посмотрел на него, потом приложил ладонь к его лбу.
– Эй, Куроко, – Кагами, нахмурившись, оттолкнул чужую руку. – Ты чего?
– Я просто хотел проверить, не болен ли ты, Кагами-кун, – Куроко задумчиво разглядывал Кагами.
– Кагами-кун заболел? – Рико, как всегда, вездесуща.
– Нет, я…
– Кагами болен?! – подскочил к ним Хьюга.
– Да нет же, я вовсе не…
– Нет, Кагами, ты не можешь заболеть, ты наш ас! – Коганей и остальные обступили его со всех сторон. Каждый из команды посчитал своим личным долгом пощупать, проверить, нет ли у него температуры. Что и говорить, в этот день они все стали друг другу немножко ближе… Из зала Кагами выходил красный, как рак.
Так и не смог Куроко расспросить Кагами о его странном поведении.
Аомине же избавлялся от накопившегося напряжения единственным подходящим ему способом: долгой и изматывающей одиночной игрой. Только когда пот стекал с него ручьями, сердце билось как заведенное, а ладони пахли мячом, только тогда он мог мыслить ясно, сосредоточиться и найти решение.
Но в этот раз не помогло. Он, обессиленный и мокрый, сидел на баскетбольной площадке, пытаясь отдышаться, и никакого разумного решения в голову не приходило. Он разозлился. Кагами был единственным, кто понимал его, кто любил играть так же страстно и отчаянно. Аомине казалось, что баскетбол снова предает его.
Но возвращаться в прежнее унылое состояние он не желал и позвонил Момои – уж она-то точно сможет ему помочь.
Вот так все трое оказались в кафе.
– Это было давно.Лучше бы подсказали, что мне делать с Кагами сейчас, – буркнул Аомине, разглядывая пустой стакан и избегая взглядов друзей.
Куроко вздохнул.
– Аомине-кун, я уже говорил тебе. Что бы там ни было, Кагами-кун, видимо, хочет сначала сам в себе разобраться. Он даже мне ничего не рассказал. Неправильно выпытывать у него ответ силой.
Момои пару мгновений о чем-то размышляла, подперев голову руками.
– Кагамин из тех людей, которым сложно понять, что они чувствуют. А уж если он не поделился с Тецу-куном, это может означать только одно – это что-то очень, очень важное. Что-то, с чем он и правда хочет справиться один. Поэтому… Просто дай ему время.
Аомине исподлобья глянул на Момои.
– Дать ему время? Сацуки, мне что, избегать его? Ты это предлагаешь?
– Ну, не то, чтобы прямо избегать…
– Как раз этого-то я и не хочу! Мне нужно как-то исправить всю эту хрень, а не стоять в стороне. Ну и отстойные же у тебя советы.
– Аомине-кун, успокойся, – мягко перебил его Куроко. Аомине под его пристальным взглядом замолчал, но не перестал хмуриться. – Момои-сан пыталась тебе сказать, чтобы ты не давил на Кагами. Не веди себя так, будто ты лучше него самого понимаешь, через что он сейчас проходит. Веди себя как обычно, – Куроко ободряюще улыбнулся.
Аомине молчал.
– Он придет к нам сам, когда будет готов.
Момои согласно кивнула, но Аомине сидел мрачнее тучи.
***
Кагами все лежал, накрыв голову подушкой. Сейчас темнота успокаивала и расслабляла. Он лежал на животе и чувствовал, как медленно проваливается в ее гостеприимные объятия.Но в этой непроглядной черноте он не мог и шага ступить, будто прирос к земле. Как в тех снах, когда видишь желаемое рядом, но тело не слушается – и не дотянуться, не достать, как ни старайся. Ноги будто свинцовые – ни на дюйм не сдвинуть, а то, чего он так жаждет – прямо перед ним. Свет. Далекий, мерцающий огонек, но для Кагами он ярче любой звезды. Крохотный, но такой желанный.
Если бы только он мог заставить себя пошевелиться. Он отчаянно, до смерти хотел выбраться.
Кагами хорошо понимал, что Аомине и Куроко связывает не просто дружба. Сложно, невозможно забыть того, кто однажды показал тебе целый новый мир и нашел тебе место в нем.
Так было у него с Химуро, и воспоминания об том счастливом времени в Лос-Анжелесе он не променяет ни на что. Он помнит первую искреннюю улыбку на двоих, первый смех и неподдельный восторг от того, что играет с тем, кто увлечен также сильно.
Сейчас Кагами будто бы все это переживает еще раз, уже с Аомине. Все равно что перечитывать любимую книгу. Былой азарт вернулся, и вновь переполняет радость от первого успешного данка, смертельно хочется забивать еще, и еще, и еще.
Но не давал покоя один вопрос. Если с Химуро игра приносила удовольствие, почему тогда с Аомине ему так горько? Откуда это гнетущее чувство одиночества?
Чем больше Кагами думал об этом, тем слабее становился свет впереди. Он тускнел, не смотря на то, как сильно, до боли в груди Кагами хотел достать до него.
В следующую секунду он буквально увидел свет рядом с собой – светился экран мобильного.
Едва прочитав имя контакта, он тут же схватил телефон.
«Эй, придурка кусок, мб сыграем завтра? Есть одна идея, тебе точно понравится».
Идея?
Сердце Кагами забилось где-то в горле, он едва телефон из рук не выронил. И так каждый раз, когда с этого номера приходят сообщения.
Конечно, на такое предложение мог быть только один ответ.
Кагами трижды перепроверил сообщение, прежде чем нажал «отправить».
***
Нервничая, он шел к баскетбольной площадке. От футболки чесалась спина. Он так и знал, что не надо было ее надевать. Лучше бы выбрал другую, синюю. Аомине бы понравилось.
В груди екнуло, едва Кагами увидел его, а пальцы сами потянулись к напульснику, который уже почти стал частью его самого.
Аомине разогревался, забивая данки и лэй-апы. Сделав очередной впечатляющий бросок, он обернулся и, заметив Кагами, предвкушающе улыбнулся.
– О, явился.Чего так долго?
Кагами закатил глаза.
– Не доставай, – пробормотал он. А все же жаль, что он не надел синюю футболку…
– Ага, – Аомине нетерпеливо подпрыгивал. – Давай уже играть!
Кагами кивнул и занял позицию. Аомине перебрасывал мяч с одной руки на другую.
– Так вот, про идею. Еще не забыл, как ты раз за разом проигрываешь мне, лучшему баскетболисту в мире?
Кагами закатил глаза.
– Не забыл. Нравится, что ли, меня каждый раз опускать? Ближе к делу, блин.
– Нравится, – не стал отпираться Аомине. – Слабак ты, самый настоящий.
Кагами лишь тихо вздохнул.
– И я, – продолжил Аомине, – подумал, стоит как-то полезно использовать твои проигрыши.
Он нехорошо усмехнулся.
– Давай сыграем в «Правду или вызов».
– Во что? – непонимающе моргнул Кагами.
– В «Правду или вызов». Кто пропускает мяч, должен честно ответить на любой вопрос или сделать, что скажут. Ты за или боишься, что не забьешь мне?
– З-захлопнись! – огрызнулся Кагами. – Кто тут испугался!
Он лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Идея вроде бы хорошая, даже отличная. Теперь усмехался и Кагами. Сложно разобраться в себе, но еще труднее понять, что чувствует Аомине. Кагами, хоть и страшился ответов, готов был рискнуть и узнать.
Игра могла бы помочь.
И они начали. Кагами первый завладел мячом и, не теряя времени, сделал свободный бросок. Мяч попал прямехонько в корзину, слегка задев кольцо.
Аомине оставалось лишь удивленно таращиться. Кагами ухмыльнулся и ткнул пальцем в его сторону.
– Получи! Я первый. Выбираю действие. С этого момента играешь только одной левой рукой.
Кагами любой ценой – любой – хотел заставить Аомине отвечать на вопросы. Тот сначала опешил, потом самодовольно ухмыльнулся.
– Да пожалуйста. Даже так я не проиграю тебе.
И тут же забил следующий мяч. Бросок получился невероятный. Кагами, как ни старался, не смог его заблокировать.
Аомине, передразнивая Кагами, ткнул в его сторону пальцем.
– Правда. Хочу знать, почему ты так странно ведешь себя в последнее время?
Кагами вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Мне просто нужно кое в чем разобраться. Играем дальше!
– Этого мало, скажи еще что-нибудь!
– Ни черта я больше не скажу, пока не забьешь!
Кагами быстро завладел мячом и, прежде, чем Аомине успел возразить, метнулся к корзине.
Угол был идеальный, мяч ушел бы в корзину по ровной дуге. Но тут в поле его зрения показался Аомине. Конечно. Это же Аомине. С ним дважды один и тот же прием не сработает.
Аомине забрал мяч прямо в полете, а вместе с ним и шанс отыграться. Кагами из сил выбивался, но тщетно. Все равно что пытаться поймать ветер.
Аомине забросил еще один бесформенный бросок, да так, будто тот не стоил ему никаких усилий. Торжествуя, он повернулся к Кагами.
– Правда! С чем ты пытаешься разобраться?
Кагами начинал паниковать. Ладони уже взмокли, хотя они только начали.
– Да есть одно дело. Играем!
– Эй! – возмутился Аомине. – Это вообще не ответ, идиот! Отвечай нормально!
– Тогда забей еще раз!
И Аомине забил. Кагами едва не вывихнул запястье, пытаясь блокировать его. Он должен был во что бы то ни стало помешать Аомине получить этот мяч. Ладони скользили, все движения будто заторможенные. Тело подводило – не хватало ни ловкости, ни скорости.
– Что там у тебя за дело? – упрямства Аомине было не занимать. – Говори!
– Это касается кое-кого! – голос Кагами надломился, в ушах шумело. – Играем снова!
– Да чтоб тебя!
Кагами должен был забить. Должен был. Одно очко – и ему станет лучше, не так страшно. Он вернет свою скорость.
Но ему не удалось. Аомине снова забросил мяч.
– Кто этот «кое-кто»? – В этот раз Аомине подошел к Кагами и вцепился рукой в ворот его футболки, притягивая ближе. – Отвечай! Не увиливай!
– Я не увиливаю! Я следую правилам игры! – Кагами схватил Аомине за запястье, пытаясь высвободиться. Аомине держал крепко, а Кагами не мог драться в полную силу, страх сковывал все его движения.
В какой-то момент они уже катались по земле, сцепившись друг с другом. Все пошло не так. Игра должна была стать его спасением, а не катастрофой.
Теперь Аомине вцепился в воротник его футболки обеими руками. Кагами же не удавалось ухватиться за него как следует – руки были скользкими от пота, и он не мог спихнуть Аомине с себя. Сердце грохотало в ушах ужасающим крещендо. Сил бороться не осталось.
Аомине смеялся.
– Даже тут, – хохотал он, – даже в драке не можешь меня победить! Давай, говори! Говори! Кто этот «кто-то»?
Кожа горела огнем там, где Аомине касался его. Жар распространился по всему телу. Горло сдавило. Он не мог думать ни о чем, кроме тяжести Аомине на бедрах, его рук, его голосе.
– Кто этот человек, Кагами? Кто он? Отвечай, черт возьми! – Аомине все сыпал вопросами и, не переставая, хохотал. Смех неприятно отзывался у Кагами в голове, а слова эхом заполонили сознание. Аомине был так близко, что Кагами чувствовал на себе его дыхание, и отчаянно краснел.
Он не мог больше выносить этого. Правда, не мог. Кагами закрыл глаза. Уж лучше темнота, чем горящий взгляд Аомине, выворачивающий душу наизнанку. Кагами подумал о том свете из тоннеля, таком ярком и манящем. Невыносимо далеком. Кагами собрал всю свою волю в кулак.
– Отвали от меня, идиот! – Кагами пихнул Аомине в грудь что было сил и, наконец, сбросил его с себя.
Легче не стало. Он чувствовал себя загнанным в угол, и его топило отчаяньем.
Смех Аомине резко оборвался. Он сел, отклонившись назад и оперевшись на руки. Кагами, тяжело дыша, приподнялся с земли. Во рту разливалась горечь.
– Да что с тобой происходит? – расстроенно пробурчал Аомине. Веселья как ни бывало.
Кагами все еще чувствовал жар. Он быстро встал, желая лишь одного – оказаться как можно дальше от Аомине.
– Ничего, – в горле пересохло. – Я пойду. Мне нужно… куда-то туда.
Он быстро зашагал прочь, ни разу не взглянув на Аомине.
читать дальше«О, птица. Ястреб, наверное. Хм, сколько дыма с фабрики. Как настоящие облака. Хах, на сиськи похожи…».
Аомине лениво развалился на крыше родной академии. Идеальное место для всяких этих медитаций и достижения гармонии души. Он заставил расслабиться каждую мышцу, пока тело не стало казаться легким, как облако. Он совершенно спокоен и абсолютно безмятежен. Ха. А Сацуки говорила, что он вообще не способен на что-то подобное.
Аомине не давало покоя поведение Кагами. В тот день он вел себя еще более странно. Аомине твердо решил не рассказывать обо всем Куроко и Момои, не хотелось снова выслушивать увещевания и упреки. Тем более что Кагами один во всем виноват. Все проблемы от него. А идея сыграть в «Правду или вызов» – потрясающая, и нечего тут обсуждать.
Почему-то Аомине не считали способным серьезно и вдумчиво оценивать ситуации, разбираться в причинно-следственных связях и всякое такое. Все знали, что Момои – мастер разложить все по полочкам. Но в этот раз – Аомине просто знал – ему придется разбираться самому. И он разберётся. Без помощи баскетбола на этот раз.
И вот он здесь, на своей любимом месте, пялится в небо и пытается понять, что же все-таки, черт возьми, происходит. Крыша уж точно лучше жесткой парты в классе и монотонного бубнежа учителя об интегралах. А лекции всегда можно переписать у Сацуки.
Аомине снова и снова прокручивал в голове последнюю встречу с Кагами, смотрел на случившееся с одной стороны, с другой, да со всех, до каких мог додуматься. Он помнил, как Кагами признался, что есть кто-то. А еще он помнил, с каким животным отчаянием Кагами пытался вырваться, ерзая и извиваясь под ним. Отчего-то нежелание Кагами делиться своим секретом необычайно сильно злило и расстраивало Аомине.
Да что с ним не так, с этим Кагами? Чем больше Аомине думал о нем, тем сильнее сердился. Ярость его росла, множилась и грозилась неминуемо вырваться наружу.
Аомине и с людьми-то не шибко ладил, а уж до понимания человеческих душевных метаний ему совсем далеко. Но, по крайней мере, теперь он знал, что проблема Кагами связана с человеком и решать ее сейчас в его планы, похоже, не входило.
Кагами совершал сейчас ту же ошибку, какую Аомине когда-то допустил по отношению к Тецу, Сацуки и остальным. Это-то и не давало ему покоя. Он переживал за Кагами, даже если при этом хотелось от души ему втащить.
Замкнуться в себе и оттолкнуть всех вокруг – не лучший способ решения проблем, наоборот, верный путь в никуда. Можно причинить друзьям боль пострашнее той, от которой страдаешь сам. Аомине слишком хорошо это знал.
Он ни за что не позволит совершить Кагами ту же ошибку.
***
Кагами готов волосы на себе рвать.Угрюмый Аомине и его разъяренный взгляд не шли из головы.На баскетбольной площадке с таким Аомине интересно, там – правильный гнев, часть духа соревнования.
Но когда Кагами оттолкнул его, Аомине посмотрел так, будто само существование Кагами стало ему неприятно. При мысли о том, что Аомине может вышвырнуть его из своей жизни и никогда больше с ним не заговорить, грудь словно сжимало тисками, а внутренности скручивало узлом. Кагами мутило каждый раз, когда он вспоминал тот взгляд.
Хуже всего было то, что даже когда Кагами играл, не думать об Аомине не получалось. Раньше, чтобы ненадолго отвлечься от всего, он брал мяч и шел на площадку. Баскетбол служил ему своего рода убежищем, надежным пристанищем, куда посторонним вход был заказан. Возможно, даже Куроко, своему лучшему другу, открылся только потому, что тот показал ему совершенно новую, непознанную грань баскетбола. Кагами даже представить не мог, что может быть еще лучше.
Но теперь он постоянно ощущал незримое присутствие еще одного человека на площадке – Аомине. Кагами чувствовал чужой взгляд, азартный и торжествующий, всякий раз, когда забивал данк или упражнялся в дриблинге. Аомине был рядом в каждом шаге, каждом прыжке, следовал неотступно, словно тень. И сердце Кагами желало того, в чем он сам себе не смел признаться.
Отныне забыться и поиграть наедине с собой он больше не мог. Рядом всегда был кое-кто еще.
***
– Ну, привет.
В груди екнуло, когда за дверью Кагами обнаружил Аомине, бесстрастного и самоуверенного, как всегда. Желудок подкатил к горлу, а вместе с ним все пять омлетов и шесть сосисок, что он умял сегодня на завтрак. Уже жалел, что съел так много.
Тут до него дошло.Аомине пришел к нему сам, один. Кагами потряс головой, пытаясь унять бешено зашедшееся сердце и не вести себя как герой ромкома. Получалось плохо. Он же не говорил Аомине свой домашний адрес, а значит, тому пришлось как-то его узнать. Скорее всего,выпытал у Куроко, но черт возьми.
– Идем, – коротко бросил Аомине и загашал прочь. Кагами, вяло протестуя, поплелся за ним. Под ребрами снова заныло. На Аомине равнялись, за ним пытались угнаться. Кагами не мог осуждать тех неудачников – он сам сейчас среди них. Но в его случае баскетбол был совсем ни при чем.
Утром в субботу улицы на окраине Токио людные и оживленные, оба парня возвышались над толпой, как две башни. У Кагами заметно поднялось настроение, тревога ушла.
Он увидел, как молодой мороженщик с улыбкой протягивал бесплатный рожок мальчугану, покупавшему каштаны. Слышал спор пожилой пары, решавшей, кого из внуков им баловать сегодня. Обычная жизнь обычных людей. На их фоне казавшиеся неразрешимыми проблемы Кагами стали вдруг такими смешными и надуманными. Присутствие Аомине, волнующее и одновременно удивительно уютное, играло, конечно же, не последнюю роль.
Аомине вдруг затормозил и схватил его за руку, заставив остановиться. От запястья по всему телу побежали мурашки.
– Здесь.
Аомине свернул на маленькую улочку, совсем не вяжущуюся с нынешним современным Токио, возникшую будто из давнего прошлого, где магазины все еще были обиты деревянными панелями, а деревянная оградка отделяла тротуар от проезжей части. Кагами стало жутко любопытно, зачем они сюда пришли. Кроме того, его сбивало с толку собственное настроение – слишком счастливым он себя ощущал от простой, в общем-то, прогулки. Поэтому его не насторожил необычайно тихий сегодня Аомине, и совершенно не раздражала настойчивость, с какой его тащили черт знает куда.
Аомине остановился перед одним из деревянных столбиков и присел. Кагами повторил за ним. Аомине указывал на несколько зазубрин, и пришлось наклониться. Они теперь были так близко, что их колени соприкасались, а волосы Аомине щекотали лоб Кагами. Он мог даже слышать чужое дыхание, спокойное и размеренное.
– Здесь я и Сацуки выросли, на этой самой улице, – Аомине ткнул пальцем в два ряда засечек, шедших параллельно друг другу. – Так мы отмечали, кто на сколько подрос.
И, широко улыбнувшись, он продолжил:
– Перестали, когда я перерос эту штуку.
Кагами впервые за последние дни рассмеялся, глядя на старательно вырезанные детской рукой, но все равно немного неровные иероглифы«Дай-чан» и «Сацуки». Повернувшись обратно к Аомине, Кагами наткнулся на пристальный изучающий взгляд.
Щекам стало жарко. Кагами открыл рот, чтобы, как всегда, ляпнуть что-то резкое и грубое, но не успел.
– Есть еще кое-что.
Аомине выпрямился и резво куда-то направился, Кагами за ним едва поспевал. Они шли так долго и столько раз куда-то сворачивали, что Кагами сбился со счета. Когда ему, наконец, удалось сравнять шаг, Аомине, как в прошлый раз, резко остановился и снова схватил его за руку, не дав обогнать себя.
И больше не отпустил.
Они стояли бок о бок, плечами задевая друг друга. От точки, где Аомине касался его, тепло разливалось по всему телу. Горло сдавило, и Кагами закашлялся.
Аомине будто не заметил. Он смотрел прямо перед собой. Очнувшись от наваждения, вызванного неожиданной близостью, Кагами понял, что они пришли к обычному минимаркету.
– Тут недалеко Тейко, моя старая школа, – Аомине был непривычно задумчивый и спокойный. – Мы с Тецу часто приходили сюда за мороженым после занятий.
И вот опять – Аомине, Куроко и их общее прошлое, к которому Кагами не имеет ни малейшего отношения. Снова затопило одиночеством, задушило пустотой внутри. Он попытался вырваться из захвата, но Аомине снова потащил его куда-то.
Надоело. Хоть Кагами нравилось, что Аомине к нему прикасался, даже всего лишь так, но он уже сыт по горло этими непонятными изматывающими прогулками по всему городу. Шли они в полнейшей тишине. В горле будто ком застрял, но Кагами пытался пару раз завязать разговор.
Получалось что-то вроде «Сколько предметов уже успел завалить в школе, идиот?» или «Скоро я тебя одолею, так что советую начинать копить, а то не расплатишься за мой обед». Если бы мог, Кагами бы сам себя стукнул за неспособность сказать что-то не оскорбительное даже сейчас, когда сердце стучало в ушах, а каждое слово приходилось буквально выталкивать из себя.
Но судя по односложным ответам, которым его изредка удостаивали, Аомине сейчас был не здесь: прошлое, жившее в местах, где они побывали, захватило его почти полностью.
Еще немного – и Кагами бы взорвался, требуя объяснить, какого, собственно, черта творится, но осекся, обнаружив, что они стоят на крыше академии Тоуо.
– Дошло до тебя, балда? – Аомине стоял прямо перед ним и выглядел пугающе серьезным. – Или все тебе на пальцах объяснять надо?
– А что я должен понять? Ты молча протащил меня через весь гребаный Токио, – огрызнулся порядком раздраженный Кагами. – Словами через рот никак?
Опять нагрубил. Кагами недовольно цыкнул про себя.
Аомине в ответ лишь закатил глаза.
– Я показал места, где проводил много времени с дорогими мне людьми.
А Кагами уже было отвлекся от всех неприятных мыслей. Перед глазами встали неровно вырезанные имена на деревянной стойке, и чудился тихий звон дверного колокольчика минимаркета, обещающий синие от мороженого языки и приятно холодящую сладость.
Аомине сжал плечо Кагами.
– Похоже, что у тебя сейчас дерьмовые времена.
«Ты даже не представляешь, насколько», – горько подумал Кагами. Аомине продолжал смотреть внимательно и задумчиво, без тени усмешки, и Кагами чувствовал себя, мягко говоря, неуютно.
– Я хочу сказать, что позволить друзьям себе помочь – это нормально, – продолжил Аомине. – Тогда, в Тейко, я почти забыл, как много значат для меня Тецу и Сацуки.
Он задумчиво посмотрел на вид, открывающийся с крыши.
– Теперь стараюсь всегда об этом помнить.
Аомине вдруг посмотрел Кагами прямо в глаза, и в горле резко пересохло. Кагами хотел было что-то ответить, но ничего не приходило в голову. А даже если бы и пришло, он бы не смог и слова из себя выдавить – весь оцепенел.
– Здесь я люблю поразмыслить о всяком, – Аомине обвел рукой крышу. – Есть ты когда-нибудь захочешь мне что-нибудь рассказать, мы можем спокойно поговорить здесь.
Он нервно потер шею, глядя себе под ноги, и, запинаясь, продолжил:
– Тецу, конечно, справится с этим лучше, но я тоже могу помочь, если… если буду нужен тебе.
И вдруг неожиданно пихнул Кагами в плечо.
– Ну, или когда я снова тебя обыграю, можем вдоволь поговорить о том, какой же ты все-таки лошара позорный, – и Аомине снова вернулся к режиму «мудак». – Тоже сойдет.
Но в этот раз не было никакой обидной или оскорбительной ухмылка. Аомине улыбался ему, открыто и искренне. И Кагами не выдержал.
Как во сне он шагнул вперед и будто со стороны увидел, как его рука коснулась чужой руки.
Мысли путались, сердце билось как сумасшедшее, грозясь выскочить из груди.
Словно в тумане он наклонился к Аомине.
читать дальшеВ тот момент Кагами собой не владел, словно кто-то дергал за ниточки, управляя его телом. Вместе с тем каждое действие казалось естественным, подчинялось желаниям самого Кагами, спрятанным где-то глубоко внутри и сегодня вырвавшимся на свободу.
Они неловко столкнулись носами. Кагами никогда раньше не целовался и не знал, куда поставить ногу, как повернуть голову. Он машинально повторял то, что видел в фильмах, но лишь поначалу, потом - на инстинктах, целуя непроизвольно, не задумываясь. Кагами всем существом сосредоточился лишь на одном человеке, что стоял сейчас прямо перед ним.
У Аомине оказались мозолистые руки и острый подбородок. От него пахло потом и немного – баскетбольным мячом.
Будто глоток горячего чая после долгой прогулки на морозе. Тепло разливалось в груди, приятно струилось по венам, согревая до самых кончиков пальцев. Именно так на Кагами действовали запах Аомине и его близость. Он единственный мог безраздельно завладеть вниманием Кагами. Больше никто.
Губы у Аомине шершавые, как Кагами и думал. Его собственные – сухие и обветренные. Жаль, не догадался облизать – прямо сейчас он вообще думать не способен. Разум плыл. Запах Аомине, его губы, ладонь, которую Кагами все еще сжимал в своей. Хотелось распахнуть глаза и смотреть, смотреть на Аомине, но тело не слушалось.
Поцелуй вышел солоноватым – все от пота. Интересно, а каково,например, было бы поцеловаться с языком? Поймет ли Кагами, что последнее Аомине ел? Слишком интимные мысли, слишком волнующие. Кагами немедленно захотелось попробовать и узнать.
Неожиданно Аомине схватил его за руку, которой Кагами держался за него, и с силой дернул на себя. Глаза Кагами распахнулись, и он пришел в себя.
Аомине не собирался отвечать на поцелуй. Кагами думал, что они оба оказались во власти эмоций, и только теперь понял, что это не так. Это один он отдался порыву настолько, что не замечал ничего вокруг и не слышал резкий противный скрежет – секунды спустя позади них рухнула старая ржавая лестница. Аомине всего лишь хотел уберечь их обоих от удара.
Поцелуй прервался. Оба оказались вжатыми в кирпичную стену. Кагами смачно выругался, врезавшись в нее плечом. Рядом послышался глухой удар, и недовольное кряхтение Аомине, который сразу же отскочил от стены, разглядывая упавшую лестницу. Как будто его не волновало то, что Кагами все еще не отпускал его, что сердце Кагами билось сильно-сильно только от того, что он был так близко.
Аомине же больше интересовала ржавая груда металла.
– Вот дерьмо! Кому только в голову пришло поставить тут лестницу! Здесь люди ходят!
Он окинул Кагами обеспокоенным взглядом:
– Ты как, в порядке?
Кагами тяжело дышал и не мог ответить. Но только он собрался кивнуть в ответ, как вдруг всецело осознал, что они делали всего пару секунд назад. И пока он сам, взволнованный и раскрасневшийся, пытался справиться с обуревавшими его эмоциями, Аомине вел себя совершенно спокойно. Его поведение едва ли отличалось от обычного.
Кагами не смог заставить сказать хоть слово.
Аомине смотрел на него с любопытством.
– …Кагами?
Кагами шумно сглотнул, резко отпустив руку Аомине. Подушечки пальцев еще приятно покалывало.
Аомине открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Кагами не стал слушать. Он развернулся и побежал прочь. Куда – он и сам не знал. Куда глаза глядят.
Без разницы, где он окажется, куда он пойдет – к свету он не приблизится.
***
Когда Кагами, наконец, остановился, пот катился с него градом, но вовсе не от спринтерского забега.
Желание врезать самому себе стало нестерпимым. Почему, ну почему он не мог с собой совладать? Не прислушался к голосу разума? Он же знал, чувствовал, как все обстоит на самом деле. Да, он не безразличен Аомине, но лишь как друг. Не больше. Те два напульсника, для него и для Куроко, самое яркое тому подтверждение.
Черт, да он даже не самый близкий друг. Вот Куроко – да. И Момои. Кагами всего лишь соперник, один из многих.
Сейчас он, возможно, единственный, кто может составить Аомине достойную конкуренцию на баскетбольной площадке. Но надолго ли? Когда Аомине попадет в профессиональный спорт, встретит других, еще более талантливых игроков. Кагами знает наверняка, он видел таких в Лос-Анжелесе.
Соперники забываются. Но нельзя забыть того, кто делил с тобой одну радость на двоих.
День, когда Аомине в первый раз взял в руки оранжевый мяч, впервые осознал свой талант, наверняка был одним из самых счастливых в жизни. Конечно, он продолжил играть. Как будто были другие варианты.
Момои наверняка поддерживала его в самом начале, Куроко был рядом в Тейко.
Кагами же не было нигде. Ни когда Аомине открыл для себя баскетбол, ни когда талант его заиграл в полную силу, сделав одним из Поколения Чудес.
В груди болело невыносимо, было так ужасно одиноко. Стало только хуже, когда он понял, где оказался.
Баскетбольная площадка. Конечно. Из всех мест, куда он мог забрести, ему выпало именно то, где сейчас он бы хотел оказаться меньше всего.
Кагами тяжело вздохнул, но одним вздохом не передать всего, что творилось в душе. Нехотя, с трудом передвигая ноги, он подошел к площадке и рухнул на землю. Больно было так, будто сердце тысячу раз пронзили тупым кинжалом.
На площадке играли двое детей, совсем еще юные. У одного из них никак не выходил дриблинг, а другой комментировал каждую ошибку.
– Да говорю же тебе! Ладонь используй, ла-донь! – кричал один мальчуган другому.
– Я стараюсь, блин, не доставай меня! – доносилось в ответ.
– Плохо стараешься!
Наблюдая за этими двумя, Кагами потихоньку успокаивался, и скоро уже целиком увлекся их разговором, который теперь больше походил на игру «кто кого перекричит».
– Думаешь, самый крутой здесь? Да ты играешь не лучше меня!
– Пф! По крайней мере я могу вести мяч дальше трех шагов!
Кагами решил вмешаться, прежде чем они накинутся друг на друга с кулаками.
– Эй! – громко позвал он. – Вы, оба два!
Спор сразу прекратился.
– Сюда идите!
Мальчишки, переглянувшись, осторожно приблизились.
– В чем ваша проблема, м? – Кагами нахмурился, стараясь выглядеть достаточно грозно.
Один из них нервно сглотнул. Другой, посмелее, ответил:
– Нет никакой проблемы, старик. Я пытаюсь научить своего младшего брата правильно играть в баскетбол.
Старик? У Кагами глаз задергался.
– Эй! – возмутился второй пацан. - Я думал, я старший! Мы же договаривались!
– Да… Но ты лажаешь слишком много! – поддразнил первый мальчуган, высунув язык.
– Стоп, стоп, стоп, – вмешался Кагами. Он в замешательстве переводил взгляд с одного на другого. – Вы же не родные братья, так?
Они не были похожи друг на друг от слова совсем. У того, что смелее, каштановые волосы, явно не знавшие расчески, торчали в разные стороны, брови сидели так близко друг к другу, что, казалось, парень всегда хмурится. У второго, напротив, гладко причесанные черные волосы и ласковый взгляд, а в уголках глаз - мелкие морщинки.
Обладатель каштановых волос закатил глаза.
– Конечно, нет. Блин, старик, тебе бы к врачу сходить, глаза проверить.
Кагами немедленно захотелось отвесить ему подзатыльник.
– Мы не кровные, – вмешался темненький мальчик, – но все равно – братья!
Он задорно улыбнулся.
– Мы встретились, потому что оба любим играть в баскетбол. Но мой младший брат, – он метнул короткий взгляд в сторону второго мальчугана, – раньше уже играл, и поэтому он немного опытнее меня.
В груди неприятно кольнуло, с трудом обретенное спокойствие в одно мгновение оказалось утрачено. История случайно встреченных ребят лишний раз напомнила ему о том, от чего он пытался сбежать. Он разозлился. Пытаться-то пытался, а все равно оказался где? На баскетбольной площадке, где все, даже история дружбы этих забавных мальчуганов, напоминало ему об Аомине и о том, чего он никак не может получить.
– Я понял, – устало выдохнул Кагами и откинулся назад, оперевшись на руки. – Вдвоем играете?
– Ага, – «младший» скорчил гримасу. – Никто больше не хочет играть.
– Да все в порядке. Даже так играть весело. Хоть и приходится ругаться с этим вот.
– Все потому, что ты отстой полный, вот почему! Но все равно, – обладатель растрёпанной шевелюры скрестил руки на груди, пренебрежительно хмыкнув, – не нужен нам кто-то еще. Это – наш баскетбол.
Кагами, вздохнув, кивнул. Он понимал. Сам такой же был, когда играл с Алекс и Химуро.
– Ну, сейчас нас двое, да, – спокойно добавил темненький мальчик, – но это пока мы н1е найдем кого-то, кто любил бы его так же, как мы.
– Не переживайте, – Кагами улыбнулся, но улыбка получилась грустная. – Найдете, точно вам говорю.
– Да ладно тебе, старик! – фыркнул «младший». – Нам хорошо и так.
– Кроме того, – перебил его другой, – у нас есть третий игрок, который любит баскетбол не меньше нас.
Кагами даже сел прямо, заинтересованный.
– Есть?
– Да, - раздался свист. – Киба-чан! Иди сюда, дружок!
Лишь гордость старшего помешала Кагами дать немедленного стрекача при виде подбежавшей к ним огромной хаски.
***
Со дня последней встречи с Аомине прошло несколько дней. Кагами занимался тем же, чем и всегда – ходил на тренировки, упорно игнорируя обеспокоенный взгляд Куроко, возвращался домой, готовил ужин и заваливался на кровать, зарываясь головой под подушку и изо всех сил стараясь не смотреть на экран телефона.
Аомине писал и звонил ему даже чаще обычного. Кагами не прочитал ни одного сообщения и не ответил ни на один звонок. Когда-нибудь он ответит, конечно же. Аомине слишком важен для него, просто так не вычеркнуть.
Но прямо сейчас он не готов с ним пересечься. С головой под подушкой гораздо спокойнее.
Ему нужно время. Много времени, чтобы притупилась боль и чтобы не чувствовать себя таким брошенным. Даже космические спутники, одиноко бороздящие межзвездное пространство, и те, рано или поздно, находят свою планету. Чем он хуже.
Кагами же не один такой. Ситуации, как у него, сплошь и рядом случаются, в почти каждой девчоночьей манге описываются. Главный герой никогда не остается один. Просто надо подождать. Время – лечит, даже если сначала хорошенько помучает.
Они встретились снова одним ненастным днем. Дул промозглый ветер, по земле стелился туман, принимая причудливые формы и исчезая, как старые воспоминания. Кагами готовил куриный суп – идеальное блюдо для такого дня. Бульон как раз закипел, когда в дверь позвонили. Кагами оторвался от созерцания пузырьков бурлящей воды и пошел открывать.
За дверью его поджидал сюрприз. Кагами молча таращился перед собой, разинув рот, но не потому, что за дверью стоял Аомине собственной персоной, хмурый, как и всегда. А потому, что в руках он держал огромный, до отказа набитый чем-то рюкзак.
Кагами все же нашел в себе силы возмутиться:
– Какого черта, Аомине?! Что за рюкза…
– Это тебе, – нахмурившись, Аомине сунул рюкзак в руки Кагами. Под серьезным и испытующим взглядом сердце Кагами немедленно забилось быстрее. Он редко видел этот взгляд за пределами баскетбольной площадки.
Кагами потянул молнию вниз, и из рюкзака тотчас посыпались десятки упаковок с напульсниками.Кагами охнул от неожиданности. Он быстро застегнул рюкзак, остановив этот шуршащий водопад, и удивленно уставился на Аомине.
– Что за… Почему? Так много… Зачем это? Ты же подарил уже один… Я не понимаю…
– Ты ведь знаешь, что они значат, – перебил Аомине. – Знаешь или нет?
И выразительно посмотрел.
Кагами сглотнул, не смея отвести взгляд.
– Д-да, – выдавил он. – Так… Это значит… Что…
– Я беспокоюсь о тебе, – Аомине обезоруживал своей безжалостной прямотой и честным, открытым взглядом. – Чертовски сильно беспокоюсь. Когда до тебя дойдет? Прекрати меня избегать, достал.
У Кагами перехватило дыхание, жар от шеи достиг ушей. Он нервничал и даже думать не хотел, как сейчас выглядит со стороны. Неужели Аомине правда сказал нечто подобное… Быть того не может. Кагами стоял, точно громом пораженный.
Он медленно закивал, но Аомине еще не закончил:
– Буду предельно честен сейчас. Я правда беспокоюсь о тебе, – опять он это сказал, – и совершенно точно хочу дальше играть с тобой в баскетбол. Даже сильнее, чем раньше.
Аомине набрал в грудь побольше воздуха.
– Но то, что ты сделал… Ну, тот поцелуй… Меня это нахрен сбило с толку!
Из Кагами будто разом выпустили весь воздух. Он сильнее сжал рюкзак.
– Я растерялся, – продолжал Аомине, – но не настолько, чтобы отказаться от такого соперника, как ты.
Он осуждающе посмотрел на Кагами.
– Я уже даже снова сам с собой начал играть! – Аомине рассеянно потер шею. – Чуть не умер от скуки. Намного интереснее, когда… Ну, знаешь… С тобой.
Воцарилось неловкое молчание. Кагами наблюдал за тем, как Аомине все неловко трет шею. Кагами знал, что далеко не в порядке – пустота внутри никуда не делась. Но теперь он мог действовать. Оцепенение спало. Возможно, если соберется с силами, потихоньку, но сможет продвигаться к свету, шаг за шагом. И одно это вселяло надежду. Все будет хорошо, пока он может идти.
Кагами тихонько выдохнул и, уже широко ухмыляясь, посмотрел на Аомине. Не так беззаботно и открыто, как прежде, но достаточно, чтобы заставить Аомине расслабиться и улыбнуться, пусть неуверенно, в ответ.
– Ладно, придурок, – собственный голос показался Кагами до нелепости громким. Наверняка уйдет много времени, прежде чем он научится контролировать себя в присутствии Аомине. Он махнул в сторону разбросанных напульсников. – Помоги мне их собрать, и тогда, возможно, но только возможно, я поделюсь с тобой обедом.
Аомине тут же оживился.
– Серьезно? Согласен!
Он присел на корточки и стал быстро подбирать валявшиеся упаковки.Кагами, улыбаясь, присоединился.
Каждый раз, когда рука Аомине случайно касалась его, все тело будто пронзал разряд тока. Каждый раз, когда Аомине невзначай задевал коленом, в голове Кагами проносились картины, совершенно далекие от реальности.
Позже, когда он наблюдал за Аомине, с удовольствием уплетавшим бульон за обе щеки, Кагами снова подумал о несчастном, отчаявшемся космическом спутнике и его долгом одиноком путешествии. О крохотном луче света, не дававшем пасть духом. О своем желании однажды достать до него.
Кагами не знал, сможет ли когда-нибудь изменить свое отношение к Аомине, но одно для себя решил точно.Он рад, что это был именно Аомине.
Кагами широко ухмыльнулся и ловко стащил кусочек курицы с чужой тарелки.
Название: Нечаянно нагрянет
Авторы: bob2ff, pinecone
Переводчик: saltyzebra
Фендом: Kuroko no Basuke
Пейринг: Кагами Тайга/Аомине Дайки
Персонажи: Аомине Дайки, Кагами Тайга, Куроко Тецуя, Момои Сацуки
Категория: слэш
Жанр: романс, психология, юмор, повседневность
Рейтинг: RG-13. я думаю
Размер: ~ 11 000 слов
Краткое содержание: Все началось с напульсника – символа крепкой дружбы и привязанности. Но что, если Аомине станет для Кагами больше, чем просто другом?
Ссылка на AO3: Читать на AO3
Ссылка на фикбук:
Читать на ФБ
Переводилось в подарок для Terquedad 18.08.2017
Глава 1
читать дальшеНе было никаких «вдруг» и «неожиданно». Как плавно осень сменяется зимой, когда первые заморозки оставляют свой след на красно-оранжевых листьях, так и Кагами заметил перемену не сразу. А когда разобрался, что именно случилось, было уже поздно.
Cначала Кагами решил, что всему виной их ставшие регулярными один-на-один. Да и как иначе? Невозможно не восхищаться Аомине, когда он на площадке и в ударе. Любой бы на его месте, пусть даже более сообразительный, не сразу понял бы, что дело несколько серьёзнее, чем безобидное восхищение мастерством. К тому же, от напряженной, изматывающей игры тоже сильно-сильно колотится сердце и потеют ладони.
Но однажды до Кагами должно было дойти. Первое подозрение появилось как раз во время их очередной встречи на площадке.
Сразу после Зимнего кубка Кагами вынудил Куроко позвонить Аомине.
– Ну давай, Куроко! Я все еще должен ему за кроссовки, – Кагами от нетерпения даже взлохматил волосы друга. – Позвони ему, позвони, ну позвони!
Куроко увернулся, не спеша пригладил растрёпанные пряди и посмотрел на Кагами своим «черт-знает-о-чем-он-на-самом-деле-думает» взглядом.
– Я позвоню, Кагами-кун. Пожалуйста, успокойся, ты ведешь себя как девушки из фанклуба Кисе-куна.
Кагами немедленно заткнулся.
Одна игра сменялась другой, затем еще одной, и еще. Кагами потерял им счет. Теперь они с Аомине гоняли мяч вдвоем постоянно. Как и прежде, все встречи организовывал Куроко.
В тот день Кагами, как обычно, проиграл. Он лежал на баскетбольной площадке, пытаясь отдышаться или вообще заново научиться дышать. После матча с Тоуо, завершившегося победой Сейрин, Кагами больше ни разу не выигрывал. Даже разрыв в очках сократить не удавалось. Но как часто бы он не проигрывал, всегда одно и то же: пылающее лицо, шум в ушах, белые точки перед глазами и неистовое желание играть снова, и снова, и снова.
Аомине же всегда был невыносим. Редкостный засранец, он прямо во время игры осыпал Кагами оскорблениями, на удивление изобретательными и колоритными. Использовал воображение на славу. Этот демон знал все его болевые точки: куда и как надавить, чтобы сорвало тормоза, чтобы Кагами первым потерял самообладание, первым ударил, первым…
– Держи.
Кагами выпучил глаза. Над ним склонился Аомине, протягивая «Покари». Он был так близко, что Кагами больше ничего, кроме его лица, не видел. Капли пота с его волос падали прямо на лоб Кагами вместе с водой, стекающей по стенкам бутылки.
– Сам Великий Аомине Дайки соизволил принести мне воды, какая честь! – вырвалось у него.
Аомине нахмурился и разжал пальцы. Бутылка упала прямехонько на Кагами. Громко выругавшись, он подхватил ее и поднялся на ноги. Аомине, сунув руки в карманы, уже шёл к скамейке в углу площадки. Кагами пил на ходу, следуя за ним.
Они сели рядом. Аомине вел себя подозрительно тихо. Кагами, наконец, напился, вытер рот тыльной стороной ладони и, усмехаясь, спросил:
– Что за аттракцион немыслимой щедрости сейчас был? Не ожидал от проглота, постоянно проедающего мой кошелек в Маджи Бургере. Ты же у нас скупой мудак.
Аомине закатил глаза.
– Завали. Кто тут еще скупой, не припомню, чтобы хоть раз остался сыт. Правило железное: проиграл – угощаешь.
– Один бургер еще ничего. Ну два, даже три… Но пятнадцать – уже перебор, не находишь?
Аомине фыркнул.
– Неудачникам словам не давали. Тема закрыта.
Кагами едва слышно вздохнул и снова отпил из бутылки.
– У меня тут кое-что есть, - Аомине уже увлечённо рылся в своей сумке.
Кагами вопросительно покосился на него, не прекращая пить. Наконец, Аомине выпрямился, зажав что-то в руке. Кагами застыл. «Что-то» оказалось новеньким, упакованным в шуршащий пластик напульсником.
Кагами, не скрывая удивления, уставился на Аомине. Тот пристально смотрел в ответ и явно нервничал - брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску.
– Виделся я тут с Тецу недавно, – начал он. – Бродили вместе по улице, дурачились, совсем как раньше. Ну, там, знаешь, книгу у него из рук выхвачу, а он мне - подзатыльник. Еще стащил его ванильный шейк, он пихнул меня в бок. Всякое такое.
Кагами медленно кивнул.
– Тогда я и заметил у него тот напульсник. Оказалось, он носил его не снимая все это время. На Зимнем Кубке, во время нашей с вами игры, – Аомине сделал глубокий вдох и внимательно посмотрел на Кагами. – Я спросил, в нем такого особенного, но ты ведь и так уже знаешь, что он значит для Тецу, да?
Кагами будто горло сжали тисками. Он перевел взгляд с Аомине на напульсник. Черный, простой и практичный.
Аомине вот так просто взял и купил его для Кагами? Как-то слишком уж радостно от этой мысли. Трудно представить, что Аомине, выслушав историю Куроко, не поленился сходить, выбрать и купить эту вещь… Кагами бросило в жар.
Все, что он смог сделать, это кивнуть в ответ и потянуться за напульсником. Биение собственного сердца оглушало, уши предательски горели. Он коснулся ладони Аомине.
Кожа моментально покрылась мурашками. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, внутри будто взрывались сотни крошечных фейерверков. Окружающий мир сузился до лица Аомине, его нахмуренных бровей и плотно сжатых губ.
Он забыл обо всем на свете, даже об обидном проигрыше. Оранжевый мяч сиротливо лежал на земле, но Кагами, возможно, впервые в жизни было не до баскетбола.
Сейчас Аомине и его протянутая ладонь оказались важнее.
Рука Кагами дрогнула, когда он коснулся напульсника. Упаковка, тихо шурша, упала на землю, и Кагами увидел, что напульсника два.
Стоп. Два? Кагами растерянно моргнул.
– Тц, придурок! Аккуратней нельзя? – Аомине быстро подобрал напульсника с земли, подул, очищая от пыли, и хмуро покосился на Кагами.
– Вот идиот. Никаких рефлексов. Паладин баскетбола, блин. Даже взять что-то с руки нормально не можешь.
Кагами молча смотрел на Аомине.
– Два… – начал он, но голос подвел, и Кагами осекся. Он прочистил горло и повторил. – Два напульсника?
Аомине удивленно уставился на него.
– Ну да. Один для тебя и один для Тецу. А что?
Так это не только для Кагами. Ну, конечно, второй - для Куроко. Кагами почувствовал себя странно. Как будто его столкнули в воду, и он тонет, опускается на самое дно. А вода давит и давит, заглушая все звуки вокруг, и все, что он слышит – это нарастающий гул в ушах.
Аомине посмотрел на часы и выругался.
– Черт! Мне нужно бежать. Снова опаздываю на ужин, Сацуки меня прибьет, – он скорчил гримасу. – Она такая зануда.
Он аккуратно положил напульсники рядом с Кагами.
– Передашь один Тецу от меня, хорошо? – и, задумчиво почесав затылок, пробормотал:
– Он сам догадается, что это значит.
Аомине поспешил к выходу с баскетбольной площадки. Обернувшись, он махнул рукой и сказал:
– Захочешь проиграть мне снова – попроси Тецу мне позвонить, договоримся.
Кагами все еще молчал. Он никак не мог заставить себя произнести хоть слово, но знал, что должен. Сейчас. Пока Аомине окончательно не ушел.
Кагами все не покидало чувство, что он продолжает тонуть, погружается все глубже и глубже.
Сделав над собой нечеловеческое усилие, он наконец решился.
– Стой, Аомине!..
В горле резко пересохло, и голос снова сорвался.
Аомине обернулся.
Ему нужно всего лишь спросить. Всего один вопрос, задать который кажется невозможно тяжело.
Кагами открыл рот, с трудом выдавливая из себя слова:
– Может, просто, блин, дашь мне уже свой номер? Быстрее же будет.
Аомине задумчиво смотрел на него. Сердце Кагами пропустило удар, второй. Он и боялся услышать ответ, и хотел его получить.
Наконец, Аомине будто очнулся и пожал плечами.
– Почему нет. Ты прав, быстрее, – он снова почесал затылок. – Хм, давно надо было так сделать.
У Кагами перехватило дыхание. Изнутри будто что-то распирало, давило на ребра. Он молча кивнул, не доверяя собственному голосу.
Чувствовал он себя…странно. Плохо не было, нет, Кагами вообще не мог понять, как ему. Такого раньше не случалось. То, что он переживал, походило на странную смесь восторга и ужаса.
А еще Кагами улыбался и ничего не мог с этим поделать. Он стоял на баскетбольной площадке, забивал контакт Аомине в телефон и, как последний дурак, улыбался от уха до уха.
Глава 2.
читать дальше– Как прошло вчера ваше свидание с Кагамином, Дай-чан? – Момои, хитро улыбаясь, чувствительно пихнула Аомине в бок.
– Что за чушь ты несешь, – ловко увернувшись, раздраженно буркнул тот.
Ужасно хотелось есть, но он скорее умрет голодной смертью, чем скажет об этом Сацуки. Вдруг та возьмет и приготовит что-нибудь? Сбежать не получится – Аомине еще не все конспекты переписал, а грядущий тест по английскому никто не отменял.
– Вы уже сколько, пару недель встречаетесь? Пора переходить на новый уровень, – хихикнула Момои. – Я понимаю, у тебя все в первый раз, могу ссылок полезных покидать, там всему-всему учат.
До Аомине, наконец, дошло.
– Стой, че-е-его? – он аж подскочил на месте, забыв про голод и надоевший английский.
– Вы часто играете только вдвоем, – вкрадчиво начала Момои. – И я помню, как ты неделями носился с этой идеей с напульсниками, и вот, наконец, решился. Что дальше делать будешь, а, Дай-чан?
Аомине почувствовал, как щекам стало жарко.
– Ты, – он обвиняюще ткнул пальцем в сторону Момои, – уйми свои больные фантазии. Я тебе не герой какой-нибудь сопливой девчоночьей манги!
Момои обезоруживающе подняла руки.
– А ведешь себя так, будто он и есть.
– Слушай, все совсем не так, – наконец пробормотал он, смотря куда угодно, только не на Момои. – Мы… Это просто соперничество. Тебе не понять.
Момои улыбнулась и ласково сжала его плечо, чувствуя, как напрягаются мышцы под пальцами.
– Но я понимаю. В целом мире больше нет никого, кто бы так прекрасно подходил тебе…
– Для игры в баскетбол, – упрямо закончил Аомине, зыркнув в ее сторону.
Момои закатила глаза.
– Ладно, ладно, только для этого.
И затем едва слышно добавила:
– А вот и не только.
Аомине сделал вид, что не слышал и, обреченно вздохнув, вернулся к английскому:
– Что еще за “noun” такой?
Стены дома сотряслись от яростного крика Момои:
– Это же самый первый урок!..
– Подойди ближе, Кагами-кун, – попросил Куроко. – И наклонись, ты слишком огромный.
Друзья у Куроо все как один – чудесатые.
– Что-то раскомандовался ты сегодня, – заворчал Кагами, за что немедленно получил легкий подзатыльник и сделал, как было велено.
Куроко аккуратно бинтовал руку Кагами, не без тревоги подмечая сбитые костяшки и синяки на запястье. Иногда он всерьез сомневался, что способность входить в зону – это дар. Скорее уж проклятье.
Именно этот момент Коганей выбрал для своего появления.
– Вот где прячется наша сладкая парочка!
Кагами, заалевшего, как маков цвет, буквально отшвырнуло от Куроко, который оставался спокойным и невозмутимым.
– Боюсь, сердце Кагами-куна уже занято другим, Коганей-семпай, – вежливо отозвался он.
Кагами вдруг стало тяжело дышать. Проклятье, он знал, что Куроко проницательный, но иногда тот пугал до чертиков. Если он догадается, что Кагами, возможно – возможно - совсем чуть-чуть запал на Аомине, то точно прохода не даст. А Кагами сам еще толком не разобрался в том, что у него к Аомине.
– В конце концов, сложно тягаться с баскетболом, – лукаво улыбнувшись, продолжил Куроко.
У Кагами отлегло от сердца.
Коганей рассмеялся.
– Игра в баскетбол коварна, как женщина в красном. Стоит лишь раз увидеть - и пиши пропало.
И, довольный собой, удалился, весело насвистывая.
Кагами, вымученно улыбнувшись, посмотрел на Куроко.
– Это тот, что Ахомине подарил? – спросил он, кивнув на напульсник на запястье, и привычным движением ласково взлохматил светло-голубые волосы.
Кагами никак не мог определиться, как поступить со своим. То ли надеть, то ли спрятать в недрах комнаты. А если все же надеть, не будет ли это выглядеть подозрительно? Как Куроко может спокойно носить что-то настолько ценное? Нет, Кагами не какая-нибудь сопливая девчонка, вовсе нет. Просто напульсник клевый. Вот и все.
– Нет, – Кагами спорить был готов, что Куроко подмигнул ему сейчас. – Мне показалось, что Кагами-кун не хочет, чтобы кто-то, кроме него носил подарок Аомине-куна.
Даже не нашлось, что возразить.
Кагами нервно сглотнул, уставившись на темный экран телефона.
«Играем завтра»? Нет, резковато.
«Эй, придурок, не забудь наше один-на-один завтра»? Слишком грубо.
Почему так сложно-то набрать простое сообщение! С другой стороны, Кагами никогда особо красноречием не отличался. Может, снова попросить Куроко? Кагами вспомнил его внимательный, изучающий взгляд. Как пить дать, каждый раз до слез про себя хохотал. Да что б Кагами еще раз...
Он раздраженно зарычал, сунув голову под подушку. И тут телефон ожил. Кагами чуть не выбросил его в окно, увидев, кто звонит.
Несколько раз глубоко вздохнув и немного успокоившись, он дрожащими пальцами нажал кнопку ответа.
– Приве-е-ет, – Кагами скривился от того, как неестественно прозвучал его голос. Слишком певуче и как-то чересчур радостно.
– Что? Кисе?! Какого черта, откуда у тебя телефон Кагами? – требовательно вопросил раздраженный голос Аомине.
– Я не Кисе, идиот, – огрызнулся Кагами и тут же мысленно дал себе подзатыльник. Опять нагрубил. Да что с ним не так?
– А, и правда. Слушай, не смогу завтра играть. Сацуки переживает, что я завалю английский.
Кагами силился услышать хотя бы намек на огорчение в голосе Аомине, но тщетно. Сердце ухнуло куда-то в пятки.
Он прокашлялся.
– Ну и ладно. Повезло тебе, придурку, в этот раз избежать сокрушительного и позорного поражения от великого меня.
Кагами снова мысленно выругался. Совсем он неспособен, что ли,просто болтать с Аомине и не провоцировать его?
Тот расхохотался, и сердце Кагами тут же забилось быстрее. Как влюбленная девчонка, смотреть противно. Он может справиться с собой. Хотя нет, не может. И то, что от звуков голоса Аомине у него будто крылья вырастают, лучшее тому подтверждение.
Вот же влип.
– Ага, непременно. В следующей жизни. А в этой у меня пожизненный абонемент на бесплатные обеды, дубина.
И повесил трубку до того, как Кагами смог придумать достойный ответ.
Застонав, он снова накрылся подушкой. Вот бы лежать так вечно.
– Эй, а тебе идет, – Аомине схватил Кагами за запястье, рассматривая напульсник, и усмехнулся. – А у меня есть вкус. В отличие от некоторых.
Кагами покраснел и вырвал руку.
– Заткнись уже, – только и смог он выдавить. Голова плыла. Слишком много ощущений за раз. Он будто бы еще чувствовал властную хватку Аомине.
Тот пихнул Куроко локтем.
– Тецу, тебе не кажется, что Кагами нужна помощь? С его-то чувством стиля.
Куроко оценивающе взглянул на Аомине.
– Кагами-куну и правда нужна помощь. Но не твоя.
Кагами рассмеялся, но тут же осекся, стоило увидеть, как Аомине, улыбаясь, притянул к себе Куроко и взъерошил тому волосы. Они по-дружески пихают друг друга, а у Кагами земля из-под ног уходит. Их общение столько непринужденно, а кажущаяся нерушимой связь между ними столь очевидна, что Кагами почувствовал себя лишним. И очень одиноким.
– Подожди, Аомине-кун, – Куроко резко остановился и обернулся к Кагами. – Кагами-кун, ты в порядке? Выглядишь неважно.
Аомине тоже подошел ближе. Кагами отшатнулся от него, как от прокаженного.
– Кагами, тебе что, с пасов Куроко поплохело? – Аомине протянул к нему руку, но Кагами увернулся. – Не верю, что ты настолько слабак. В конце концов, это я сегодня играл один против вас двоих.
Сердце Кагами отбивало чечетку. Он чувствовал себя потерянным. Будто снова тонет, и его затягивает глубже и глубже – на самое дно.
– Вообще-то мне надо идти, – выпалил Кагами, выдавливая из себя улыбку и старательно избегая взгляда Аомине.
Он развернулся и зашагал прочь как можно более спокойно и непринужденно. Он надеялся, что его уход не выглядел как побег. Хотя именно это он и делал – убегал.
Аомине растерянно посмотрел на Куроко.
– Э? Я сказал что-то не то?
– Нет, Аомине-кун, – Куроко задумчиво прищурился. – Не в этот раз.
Глава 3
читать дальше Черный. Простой. Практичный. Напульсник на запястье Кагами сидел идеально, не сползал и не сдавливал кожу, будто был создан именно для его руки.
Кагами никак не мог насмотреться и легко, подушечками пальцев, касался мягкого материала. Он в баскетбол играл с не меньшей сосредоточенностью, с какой сейчас рассматривал каждую мельчайшую деталь.
Слова Аомине, эхом звучащие в голове, не давали покоя.
«Эй, а тебе идет».
Кагами, бессильно застонав, вытянулся на кровати и накрылся подушкой, уже изрядно смятой и бесформенной. Но спасительная темнота в этот раз спасительной не оказалась – тут же возникший в памяти образ дурачившихся Аомине и Куроко стал даже ярче.
Кагами чувствовал себя так, будто заперт в ловушке, в тоннеле без конца и края, а помощи ждать неоткуда.
Он один, а у Аомине есть Куроко. Он здесь, а они – где-то там, вдвоем. Кагами казалось, он лишний рядом с ними, но раньше его это не задевало. Раньше всегда можно было забыться с мячом на площадке.
Баскетбол, Химуро и Алекс. Они – это все, что ему было нужно для счастья.
Но появился этот напульсник. Поколение Чудес, которое он хотел во что бы то ни стало победить. И Аомине.
Прежний мир Кагами пошел трещинами. Ему захотелось чего-то иного, и того, что было, стало недостаточно. Не хватало какой-то важной детали, без которой никак не выбраться из проклятого тоннеля, который становился все больше, темнее, наводил ужас. Кагами отчаянно, до чертиков хотел, нет, жаждал дотянуться до мерцающей впереди крохотной, кажущейся недостижимой точки света. Где свет – там Аомине.
И Куроко. Найдется ли рядом с ними еще одно место? Аомине и Куроко знали друг друга давно, и связывало их слишком многое. Кагами с такой дружбой не тягаться, он понимал это с самого начала. Слишком хорошо помнится, с каким отчаянием Куроко играл против Тоуо. Он выглядел таким же потерянным и одиноким, как Кагами сейчас.
Но Аомине протянул руку – и Куроко, наконец, отпустило обидное прошлое. Никто другой помочь бы ему не смог. Ни сейриновцы. Ни даже Кагами.
Может, оттого Кагами и чувствовал себя так одиноко и ненужно. Хотелось, чтобы Аомине оказался рядом и для него тоже.
– Давай еще раз. Что именно ты сделал, Дай-чан?
Аомине раздраженно вздохнул.
– Да ничего, Сацуки, ни-че-го.Мы просто гуляли. Тц. Почему я у тебя вечно во всем виноват.
– Потому что обычно так и есть, Аомине-кун, – присоединился Куроко. – Напомнить тебе про «Я уже забыл, как принимать твои пасы»?
Аомине недовольно поморщился.
– И кто однажды сказал, что я уродина? – подхватила Момои.
Аомине скривился.
– А помнишь еще, когда ты…
– Ну все, все! Понял уже! – раздраженно перебил Аомине. – Чего вы сразу на меня набросились.
Куроко и Момои обменялись улыбками. Они трое встретились сегодня в кафе. С той злополучной прогулки прошло уже несколько дней. Куроко рассказывал им, как пытался выяснить причину странного поведения Кагами.
Перед разминкой он пристально посмотрел на него, потом приложил ладонь к его лбу.
– Эй, Куроко, – Кагами, нахмурившись, оттолкнул чужую руку. – Ты чего?
– Я просто хотел проверить, не болен ли ты, Кагами-кун, – Куроко задумчиво разглядывал Кагами.
– Кагами-кун заболел? – Рико, как всегда, вездесуща.
– Нет, я…
– Кагами болен?! – подскочил к ним Хьюга.
– Да нет же, я вовсе не…
– Нет, Кагами, ты не можешь заболеть, ты наш ас! – Коганей и остальные обступили его со всех сторон. Каждый из команды посчитал своим личным долгом пощупать, проверить, нет ли у него температуры. Что и говорить, в этот день они все стали друг другу немножко ближе… Из зала Кагами выходил красный, как рак.
Так и не смог Куроко расспросить Кагами о его странном поведении.
Аомине же избавлялся от накопившегося напряжения единственным подходящим ему способом: долгой и изматывающей одиночной игрой. Только когда пот стекал с него ручьями, сердце билось как заведенное, а ладони пахли мячом, только тогда он мог мыслить ясно, сосредоточиться и найти решение.
Но в этот раз не помогло. Он, обессиленный и мокрый, сидел на баскетбольной площадке, пытаясь отдышаться, и никакого разумного решения в голову не приходило. Он разозлился. Кагами был единственным, кто понимал его, кто любил играть так же страстно и отчаянно. Аомине казалось, что баскетбол снова предает его.
Но возвращаться в прежнее унылое состояние он не желал и позвонил Момои – уж она-то точно сможет ему помочь.
Вот так все трое оказались в кафе.
– Это было давно.Лучше бы подсказали, что мне делать с Кагами сейчас, – буркнул Аомине, разглядывая пустой стакан и избегая взглядов друзей.
Куроко вздохнул.
– Аомине-кун, я уже говорил тебе. Что бы там ни было, Кагами-кун, видимо, хочет сначала сам в себе разобраться. Он даже мне ничего не рассказал. Неправильно выпытывать у него ответ силой.
Момои пару мгновений о чем-то размышляла, подперев голову руками.
– Кагамин из тех людей, которым сложно понять, что они чувствуют. А уж если он не поделился с Тецу-куном, это может означать только одно – это что-то очень, очень важное. Что-то, с чем он и правда хочет справиться один. Поэтому… Просто дай ему время.
Аомине исподлобья глянул на Момои.
– Дать ему время? Сацуки, мне что, избегать его? Ты это предлагаешь?
– Ну, не то, чтобы прямо избегать…
– Как раз этого-то я и не хочу! Мне нужно как-то исправить всю эту хрень, а не стоять в стороне. Ну и отстойные же у тебя советы.
– Аомине-кун, успокойся, – мягко перебил его Куроко. Аомине под его пристальным взглядом замолчал, но не перестал хмуриться. – Момои-сан пыталась тебе сказать, чтобы ты не давил на Кагами. Не веди себя так, будто ты лучше него самого понимаешь, через что он сейчас проходит. Веди себя как обычно, – Куроко ободряюще улыбнулся.
Аомине молчал.
– Он придет к нам сам, когда будет готов.
Момои согласно кивнула, но Аомине сидел мрачнее тучи.
Кагами все лежал, накрыв голову подушкой. Сейчас темнота успокаивала и расслабляла. Он лежал на животе и чувствовал, как медленно проваливается в ее гостеприимные объятия.Но в этой непроглядной черноте он не мог и шага ступить, будто прирос к земле. Как в тех снах, когда видишь желаемое рядом, но тело не слушается – и не дотянуться, не достать, как ни старайся. Ноги будто свинцовые – ни на дюйм не сдвинуть, а то, чего он так жаждет – прямо перед ним. Свет. Далекий, мерцающий огонек, но для Кагами он ярче любой звезды. Крохотный, но такой желанный.
Если бы только он мог заставить себя пошевелиться. Он отчаянно, до смерти хотел выбраться.
Кагами хорошо понимал, что Аомине и Куроко связывает не просто дружба. Сложно, невозможно забыть того, кто однажды показал тебе целый новый мир и нашел тебе место в нем.
Так было у него с Химуро, и воспоминания об том счастливом времени в Лос-Анжелесе он не променяет ни на что. Он помнит первую искреннюю улыбку на двоих, первый смех и неподдельный восторг от того, что играет с тем, кто увлечен также сильно.
Сейчас Кагами будто бы все это переживает еще раз, уже с Аомине. Все равно что перечитывать любимую книгу. Былой азарт вернулся, и вновь переполняет радость от первого успешного данка, смертельно хочется забивать еще, и еще, и еще.
Но не давал покоя один вопрос. Если с Химуро игра приносила удовольствие, почему тогда с Аомине ему так горько? Откуда это гнетущее чувство одиночества?
Чем больше Кагами думал об этом, тем слабее становился свет впереди. Он тускнел, не смотря на то, как сильно, до боли в груди Кагами хотел достать до него.
В следующую секунду он буквально увидел свет рядом с собой – светился экран мобильного.
Едва прочитав имя контакта, он тут же схватил телефон.
«Эй, придурка кусок, мб сыграем завтра? Есть одна идея, тебе точно понравится».
Идея?
Сердце Кагами забилось где-то в горле, он едва телефон из рук не выронил. И так каждый раз, когда с этого номера приходят сообщения.
Конечно, на такое предложение мог быть только один ответ.
Кагами трижды перепроверил сообщение, прежде чем нажал «отправить».
Нервничая, он шел к баскетбольной площадке. От футболки чесалась спина. Он так и знал, что не надо было ее надевать. Лучше бы выбрал другую, синюю. Аомине бы понравилось.
В груди екнуло, едва Кагами увидел его, а пальцы сами потянулись к напульснику, который уже почти стал частью его самого.
Аомине разогревался, забивая данки и лэй-апы. Сделав очередной впечатляющий бросок, он обернулся и, заметив Кагами, предвкушающе улыбнулся.
– О, явился.Чего так долго?
Кагами закатил глаза.
– Не доставай, – пробормотал он. А все же жаль, что он не надел синюю футболку…
– Ага, – Аомине нетерпеливо подпрыгивал. – Давай уже играть!
Кагами кивнул и занял позицию. Аомине перебрасывал мяч с одной руки на другую.
– Так вот, про идею. Еще не забыл, как ты раз за разом проигрываешь мне, лучшему баскетболисту в мире?
Кагами закатил глаза.
– Не забыл. Нравится, что ли, меня каждый раз опускать? Ближе к делу, блин.
– Нравится, – не стал отпираться Аомине. – Слабак ты, самый настоящий.
Кагами лишь тихо вздохнул.
– И я, – продолжил Аомине, – подумал, стоит как-то полезно использовать твои проигрыши.
Он нехорошо усмехнулся.
– Давай сыграем в «Правду или вызов».
– Во что? – непонимающе моргнул Кагами.
– В «Правду или вызов». Кто пропускает мяч, должен честно ответить на любой вопрос или сделать, что скажут. Ты за или боишься, что не забьешь мне?
– З-захлопнись! – огрызнулся Кагами. – Кто тут испугался!
Он лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Идея вроде бы хорошая, даже отличная. Теперь усмехался и Кагами. Сложно разобраться в себе, но еще труднее понять, что чувствует Аомине. Кагами, хоть и страшился ответов, готов был рискнуть и узнать.
Игра могла бы помочь.
И они начали. Кагами первый завладел мячом и, не теряя времени, сделал свободный бросок. Мяч попал прямехонько в корзину, слегка задев кольцо.
Аомине оставалось лишь удивленно таращиться. Кагами ухмыльнулся и ткнул пальцем в его сторону.
– Получи! Я первый. Выбираю действие. С этого момента играешь только одной левой рукой.
Кагами любой ценой – любой – хотел заставить Аомине отвечать на вопросы. Тот сначала опешил, потом самодовольно ухмыльнулся.
– Да пожалуйста. Даже так я не проиграю тебе.
И тут же забил следующий мяч. Бросок получился невероятный. Кагами, как ни старался, не смог его заблокировать.
Аомине, передразнивая Кагами, ткнул в его сторону пальцем.
– Правда. Хочу знать, почему ты так странно ведешь себя в последнее время?
Кагами вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Мне просто нужно кое в чем разобраться. Играем дальше!
– Этого мало, скажи еще что-нибудь!
– Ни черта я больше не скажу, пока не забьешь!
Кагами быстро завладел мячом и, прежде, чем Аомине успел возразить, метнулся к корзине.
Угол был идеальный, мяч ушел бы в корзину по ровной дуге. Но тут в поле его зрения показался Аомине. Конечно. Это же Аомине. С ним дважды один и тот же прием не сработает.
Аомине забрал мяч прямо в полете, а вместе с ним и шанс отыграться. Кагами из сил выбивался, но тщетно. Все равно что пытаться поймать ветер.
Аомине забросил еще один бесформенный бросок, да так, будто тот не стоил ему никаких усилий. Торжествуя, он повернулся к Кагами.
– Правда! С чем ты пытаешься разобраться?
Кагами начинал паниковать. Ладони уже взмокли, хотя они только начали.
– Да есть одно дело. Играем!
– Эй! – возмутился Аомине. – Это вообще не ответ, идиот! Отвечай нормально!
– Тогда забей еще раз!
И Аомине забил. Кагами едва не вывихнул запястье, пытаясь блокировать его. Он должен был во что бы то ни стало помешать Аомине получить этот мяч. Ладони скользили, все движения будто заторможенные. Тело подводило – не хватало ни ловкости, ни скорости.
– Что там у тебя за дело? – упрямства Аомине было не занимать. – Говори!
– Это касается кое-кого! – голос Кагами надломился, в ушах шумело. – Играем снова!
– Да чтоб тебя!
Кагами должен был забить. Должен был. Одно очко – и ему станет лучше, не так страшно. Он вернет свою скорость.
Но ему не удалось. Аомине снова забросил мяч.
– Кто этот «кое-кто»? – В этот раз Аомине подошел к Кагами и вцепился рукой в ворот его футболки, притягивая ближе. – Отвечай! Не увиливай!
– Я не увиливаю! Я следую правилам игры! – Кагами схватил Аомине за запястье, пытаясь высвободиться. Аомине держал крепко, а Кагами не мог драться в полную силу, страх сковывал все его движения.
В какой-то момент они уже катались по земле, сцепившись друг с другом. Все пошло не так. Игра должна была стать его спасением, а не катастрофой.
Теперь Аомине вцепился в воротник его футболки обеими руками. Кагами же не удавалось ухватиться за него как следует – руки были скользкими от пота, и он не мог спихнуть Аомине с себя. Сердце грохотало в ушах ужасающим крещендо. Сил бороться не осталось.
Аомине смеялся.
– Даже тут, – хохотал он, – даже в драке не можешь меня победить! Давай, говори! Говори! Кто этот «кто-то»?
Кожа горела огнем там, где Аомине касался его. Жар распространился по всему телу. Горло сдавило. Он не мог думать ни о чем, кроме тяжести Аомине на бедрах, его рук, его голосе.
– Кто этот человек, Кагами? Кто он? Отвечай, черт возьми! – Аомине все сыпал вопросами и, не переставая, хохотал. Смех неприятно отзывался у Кагами в голове, а слова эхом заполонили сознание. Аомине был так близко, что Кагами чувствовал на себе его дыхание, и отчаянно краснел.
Он не мог больше выносить этого. Правда, не мог. Кагами закрыл глаза. Уж лучше темнота, чем горящий взгляд Аомине, выворачивающий душу наизнанку. Кагами подумал о том свете из тоннеля, таком ярком и манящем. Невыносимо далеком. Кагами собрал всю свою волю в кулак.
– Отвали от меня, идиот! – Кагами пихнул Аомине в грудь что было сил и, наконец, сбросил его с себя.
Легче не стало. Он чувствовал себя загнанным в угол, и его топило отчаяньем.
Смех Аомине резко оборвался. Он сел, отклонившись назад и оперевшись на руки. Кагами, тяжело дыша, приподнялся с земли. Во рту разливалась горечь.
– Да что с тобой происходит? – расстроенно пробурчал Аомине. Веселья как ни бывало.
Кагами все еще чувствовал жар. Он быстро встал, желая лишь одного – оказаться как можно дальше от Аомине.
– Ничего, – в горле пересохло. – Я пойду. Мне нужно… куда-то туда.
Он быстро зашагал прочь, ни разу не взглянув на Аомине.
Глава 4
читать дальше«О, птица. Ястреб, наверное. Хм, сколько дыма с фабрики. Как настоящие облака. Хах, на сиськи похожи…».
Аомине лениво развалился на крыше родной академии. Идеальное место для всяких этих медитаций и достижения гармонии души. Он заставил расслабиться каждую мышцу, пока тело не стало казаться легким, как облако. Он совершенно спокоен и абсолютно безмятежен. Ха. А Сацуки говорила, что он вообще не способен на что-то подобное.
Аомине не давало покоя поведение Кагами. В тот день он вел себя еще более странно. Аомине твердо решил не рассказывать обо всем Куроко и Момои, не хотелось снова выслушивать увещевания и упреки. Тем более что Кагами один во всем виноват. Все проблемы от него. А идея сыграть в «Правду или вызов» – потрясающая, и нечего тут обсуждать.
Почему-то Аомине не считали способным серьезно и вдумчиво оценивать ситуации, разбираться в причинно-следственных связях и всякое такое. Все знали, что Момои – мастер разложить все по полочкам. Но в этот раз – Аомине просто знал – ему придется разбираться самому. И он разберётся. Без помощи баскетбола на этот раз.
И вот он здесь, на своей любимом месте, пялится в небо и пытается понять, что же все-таки, черт возьми, происходит. Крыша уж точно лучше жесткой парты в классе и монотонного бубнежа учителя об интегралах. А лекции всегда можно переписать у Сацуки.
Аомине снова и снова прокручивал в голове последнюю встречу с Кагами, смотрел на случившееся с одной стороны, с другой, да со всех, до каких мог додуматься. Он помнил, как Кагами признался, что есть кто-то. А еще он помнил, с каким животным отчаянием Кагами пытался вырваться, ерзая и извиваясь под ним. Отчего-то нежелание Кагами делиться своим секретом необычайно сильно злило и расстраивало Аомине.
Да что с ним не так, с этим Кагами? Чем больше Аомине думал о нем, тем сильнее сердился. Ярость его росла, множилась и грозилась неминуемо вырваться наружу.
Аомине и с людьми-то не шибко ладил, а уж до понимания человеческих душевных метаний ему совсем далеко. Но, по крайней мере, теперь он знал, что проблема Кагами связана с человеком и решать ее сейчас в его планы, похоже, не входило.
Кагами совершал сейчас ту же ошибку, какую Аомине когда-то допустил по отношению к Тецу, Сацуки и остальным. Это-то и не давало ему покоя. Он переживал за Кагами, даже если при этом хотелось от души ему втащить.
Замкнуться в себе и оттолкнуть всех вокруг – не лучший способ решения проблем, наоборот, верный путь в никуда. Можно причинить друзьям боль пострашнее той, от которой страдаешь сам. Аомине слишком хорошо это знал.
Он ни за что не позволит совершить Кагами ту же ошибку.
***
Кагами готов волосы на себе рвать.Угрюмый Аомине и его разъяренный взгляд не шли из головы.На баскетбольной площадке с таким Аомине интересно, там – правильный гнев, часть духа соревнования.
Но когда Кагами оттолкнул его, Аомине посмотрел так, будто само существование Кагами стало ему неприятно. При мысли о том, что Аомине может вышвырнуть его из своей жизни и никогда больше с ним не заговорить, грудь словно сжимало тисками, а внутренности скручивало узлом. Кагами мутило каждый раз, когда он вспоминал тот взгляд.
Хуже всего было то, что даже когда Кагами играл, не думать об Аомине не получалось. Раньше, чтобы ненадолго отвлечься от всего, он брал мяч и шел на площадку. Баскетбол служил ему своего рода убежищем, надежным пристанищем, куда посторонним вход был заказан. Возможно, даже Куроко, своему лучшему другу, открылся только потому, что тот показал ему совершенно новую, непознанную грань баскетбола. Кагами даже представить не мог, что может быть еще лучше.
Но теперь он постоянно ощущал незримое присутствие еще одного человека на площадке – Аомине. Кагами чувствовал чужой взгляд, азартный и торжествующий, всякий раз, когда забивал данк или упражнялся в дриблинге. Аомине был рядом в каждом шаге, каждом прыжке, следовал неотступно, словно тень. И сердце Кагами желало того, в чем он сам себе не смел признаться.
Отныне забыться и поиграть наедине с собой он больше не мог. Рядом всегда был кое-кто еще.
***
– Ну, привет.
В груди екнуло, когда за дверью Кагами обнаружил Аомине, бесстрастного и самоуверенного, как всегда. Желудок подкатил к горлу, а вместе с ним все пять омлетов и шесть сосисок, что он умял сегодня на завтрак. Уже жалел, что съел так много.
Тут до него дошло.Аомине пришел к нему сам, один. Кагами потряс головой, пытаясь унять бешено зашедшееся сердце и не вести себя как герой ромкома. Получалось плохо. Он же не говорил Аомине свой домашний адрес, а значит, тому пришлось как-то его узнать. Скорее всего,выпытал у Куроко, но черт возьми.
– Идем, – коротко бросил Аомине и загашал прочь. Кагами, вяло протестуя, поплелся за ним. Под ребрами снова заныло. На Аомине равнялись, за ним пытались угнаться. Кагами не мог осуждать тех неудачников – он сам сейчас среди них. Но в его случае баскетбол был совсем ни при чем.
Утром в субботу улицы на окраине Токио людные и оживленные, оба парня возвышались над толпой, как две башни. У Кагами заметно поднялось настроение, тревога ушла.
Он увидел, как молодой мороженщик с улыбкой протягивал бесплатный рожок мальчугану, покупавшему каштаны. Слышал спор пожилой пары, решавшей, кого из внуков им баловать сегодня. Обычная жизнь обычных людей. На их фоне казавшиеся неразрешимыми проблемы Кагами стали вдруг такими смешными и надуманными. Присутствие Аомине, волнующее и одновременно удивительно уютное, играло, конечно же, не последнюю роль.
Аомине вдруг затормозил и схватил его за руку, заставив остановиться. От запястья по всему телу побежали мурашки.
– Здесь.
Аомине свернул на маленькую улочку, совсем не вяжущуюся с нынешним современным Токио, возникшую будто из давнего прошлого, где магазины все еще были обиты деревянными панелями, а деревянная оградка отделяла тротуар от проезжей части. Кагами стало жутко любопытно, зачем они сюда пришли. Кроме того, его сбивало с толку собственное настроение – слишком счастливым он себя ощущал от простой, в общем-то, прогулки. Поэтому его не насторожил необычайно тихий сегодня Аомине, и совершенно не раздражала настойчивость, с какой его тащили черт знает куда.
Аомине остановился перед одним из деревянных столбиков и присел. Кагами повторил за ним. Аомине указывал на несколько зазубрин, и пришлось наклониться. Они теперь были так близко, что их колени соприкасались, а волосы Аомине щекотали лоб Кагами. Он мог даже слышать чужое дыхание, спокойное и размеренное.
– Здесь я и Сацуки выросли, на этой самой улице, – Аомине ткнул пальцем в два ряда засечек, шедших параллельно друг другу. – Так мы отмечали, кто на сколько подрос.
И, широко улыбнувшись, он продолжил:
– Перестали, когда я перерос эту штуку.
Кагами впервые за последние дни рассмеялся, глядя на старательно вырезанные детской рукой, но все равно немного неровные иероглифы«Дай-чан» и «Сацуки». Повернувшись обратно к Аомине, Кагами наткнулся на пристальный изучающий взгляд.
Щекам стало жарко. Кагами открыл рот, чтобы, как всегда, ляпнуть что-то резкое и грубое, но не успел.
– Есть еще кое-что.
Аомине выпрямился и резво куда-то направился, Кагами за ним едва поспевал. Они шли так долго и столько раз куда-то сворачивали, что Кагами сбился со счета. Когда ему, наконец, удалось сравнять шаг, Аомине, как в прошлый раз, резко остановился и снова схватил его за руку, не дав обогнать себя.
И больше не отпустил.
Они стояли бок о бок, плечами задевая друг друга. От точки, где Аомине касался его, тепло разливалось по всему телу. Горло сдавило, и Кагами закашлялся.
Аомине будто не заметил. Он смотрел прямо перед собой. Очнувшись от наваждения, вызванного неожиданной близостью, Кагами понял, что они пришли к обычному минимаркету.
– Тут недалеко Тейко, моя старая школа, – Аомине был непривычно задумчивый и спокойный. – Мы с Тецу часто приходили сюда за мороженым после занятий.
И вот опять – Аомине, Куроко и их общее прошлое, к которому Кагами не имеет ни малейшего отношения. Снова затопило одиночеством, задушило пустотой внутри. Он попытался вырваться из захвата, но Аомине снова потащил его куда-то.
Надоело. Хоть Кагами нравилось, что Аомине к нему прикасался, даже всего лишь так, но он уже сыт по горло этими непонятными изматывающими прогулками по всему городу. Шли они в полнейшей тишине. В горле будто ком застрял, но Кагами пытался пару раз завязать разговор.
Получалось что-то вроде «Сколько предметов уже успел завалить в школе, идиот?» или «Скоро я тебя одолею, так что советую начинать копить, а то не расплатишься за мой обед». Если бы мог, Кагами бы сам себя стукнул за неспособность сказать что-то не оскорбительное даже сейчас, когда сердце стучало в ушах, а каждое слово приходилось буквально выталкивать из себя.
Но судя по односложным ответам, которым его изредка удостаивали, Аомине сейчас был не здесь: прошлое, жившее в местах, где они побывали, захватило его почти полностью.
Еще немного – и Кагами бы взорвался, требуя объяснить, какого, собственно, черта творится, но осекся, обнаружив, что они стоят на крыше академии Тоуо.
– Дошло до тебя, балда? – Аомине стоял прямо перед ним и выглядел пугающе серьезным. – Или все тебе на пальцах объяснять надо?
– А что я должен понять? Ты молча протащил меня через весь гребаный Токио, – огрызнулся порядком раздраженный Кагами. – Словами через рот никак?
Опять нагрубил. Кагами недовольно цыкнул про себя.
Аомине в ответ лишь закатил глаза.
– Я показал места, где проводил много времени с дорогими мне людьми.
А Кагами уже было отвлекся от всех неприятных мыслей. Перед глазами встали неровно вырезанные имена на деревянной стойке, и чудился тихий звон дверного колокольчика минимаркета, обещающий синие от мороженого языки и приятно холодящую сладость.
Аомине сжал плечо Кагами.
– Похоже, что у тебя сейчас дерьмовые времена.
«Ты даже не представляешь, насколько», – горько подумал Кагами. Аомине продолжал смотреть внимательно и задумчиво, без тени усмешки, и Кагами чувствовал себя, мягко говоря, неуютно.
– Я хочу сказать, что позволить друзьям себе помочь – это нормально, – продолжил Аомине. – Тогда, в Тейко, я почти забыл, как много значат для меня Тецу и Сацуки.
Он задумчиво посмотрел на вид, открывающийся с крыши.
– Теперь стараюсь всегда об этом помнить.
Аомине вдруг посмотрел Кагами прямо в глаза, и в горле резко пересохло. Кагами хотел было что-то ответить, но ничего не приходило в голову. А даже если бы и пришло, он бы не смог и слова из себя выдавить – весь оцепенел.
– Здесь я люблю поразмыслить о всяком, – Аомине обвел рукой крышу. – Есть ты когда-нибудь захочешь мне что-нибудь рассказать, мы можем спокойно поговорить здесь.
Он нервно потер шею, глядя себе под ноги, и, запинаясь, продолжил:
– Тецу, конечно, справится с этим лучше, но я тоже могу помочь, если… если буду нужен тебе.
И вдруг неожиданно пихнул Кагами в плечо.
– Ну, или когда я снова тебя обыграю, можем вдоволь поговорить о том, какой же ты все-таки лошара позорный, – и Аомине снова вернулся к режиму «мудак». – Тоже сойдет.
Но в этот раз не было никакой обидной или оскорбительной ухмылка. Аомине улыбался ему, открыто и искренне. И Кагами не выдержал.
Как во сне он шагнул вперед и будто со стороны увидел, как его рука коснулась чужой руки.
Мысли путались, сердце билось как сумасшедшее, грозясь выскочить из груди.
Словно в тумане он наклонился к Аомине.
Глава 5
читать дальшеВ тот момент Кагами собой не владел, словно кто-то дергал за ниточки, управляя его телом. Вместе с тем каждое действие казалось естественным, подчинялось желаниям самого Кагами, спрятанным где-то глубоко внутри и сегодня вырвавшимся на свободу.
Они неловко столкнулись носами. Кагами никогда раньше не целовался и не знал, куда поставить ногу, как повернуть голову. Он машинально повторял то, что видел в фильмах, но лишь поначалу, потом - на инстинктах, целуя непроизвольно, не задумываясь. Кагами всем существом сосредоточился лишь на одном человеке, что стоял сейчас прямо перед ним.
У Аомине оказались мозолистые руки и острый подбородок. От него пахло потом и немного – баскетбольным мячом.
Будто глоток горячего чая после долгой прогулки на морозе. Тепло разливалось в груди, приятно струилось по венам, согревая до самых кончиков пальцев. Именно так на Кагами действовали запах Аомине и его близость. Он единственный мог безраздельно завладеть вниманием Кагами. Больше никто.
Губы у Аомине шершавые, как Кагами и думал. Его собственные – сухие и обветренные. Жаль, не догадался облизать – прямо сейчас он вообще думать не способен. Разум плыл. Запах Аомине, его губы, ладонь, которую Кагами все еще сжимал в своей. Хотелось распахнуть глаза и смотреть, смотреть на Аомине, но тело не слушалось.
Поцелуй вышел солоноватым – все от пота. Интересно, а каково,например, было бы поцеловаться с языком? Поймет ли Кагами, что последнее Аомине ел? Слишком интимные мысли, слишком волнующие. Кагами немедленно захотелось попробовать и узнать.
Неожиданно Аомине схватил его за руку, которой Кагами держался за него, и с силой дернул на себя. Глаза Кагами распахнулись, и он пришел в себя.
Аомине не собирался отвечать на поцелуй. Кагами думал, что они оба оказались во власти эмоций, и только теперь понял, что это не так. Это один он отдался порыву настолько, что не замечал ничего вокруг и не слышал резкий противный скрежет – секунды спустя позади них рухнула старая ржавая лестница. Аомине всего лишь хотел уберечь их обоих от удара.
Поцелуй прервался. Оба оказались вжатыми в кирпичную стену. Кагами смачно выругался, врезавшись в нее плечом. Рядом послышался глухой удар, и недовольное кряхтение Аомине, который сразу же отскочил от стены, разглядывая упавшую лестницу. Как будто его не волновало то, что Кагами все еще не отпускал его, что сердце Кагами билось сильно-сильно только от того, что он был так близко.
Аомине же больше интересовала ржавая груда металла.
– Вот дерьмо! Кому только в голову пришло поставить тут лестницу! Здесь люди ходят!
Он окинул Кагами обеспокоенным взглядом:
– Ты как, в порядке?
Кагами тяжело дышал и не мог ответить. Но только он собрался кивнуть в ответ, как вдруг всецело осознал, что они делали всего пару секунд назад. И пока он сам, взволнованный и раскрасневшийся, пытался справиться с обуревавшими его эмоциями, Аомине вел себя совершенно спокойно. Его поведение едва ли отличалось от обычного.
Кагами не смог заставить сказать хоть слово.
Аомине смотрел на него с любопытством.
– …Кагами?
Кагами шумно сглотнул, резко отпустив руку Аомине. Подушечки пальцев еще приятно покалывало.
Аомине открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Кагами не стал слушать. Он развернулся и побежал прочь. Куда – он и сам не знал. Куда глаза глядят.
Без разницы, где он окажется, куда он пойдет – к свету он не приблизится.
***
Когда Кагами, наконец, остановился, пот катился с него градом, но вовсе не от спринтерского забега.
Желание врезать самому себе стало нестерпимым. Почему, ну почему он не мог с собой совладать? Не прислушался к голосу разума? Он же знал, чувствовал, как все обстоит на самом деле. Да, он не безразличен Аомине, но лишь как друг. Не больше. Те два напульсника, для него и для Куроко, самое яркое тому подтверждение.
Черт, да он даже не самый близкий друг. Вот Куроко – да. И Момои. Кагами всего лишь соперник, один из многих.
Сейчас он, возможно, единственный, кто может составить Аомине достойную конкуренцию на баскетбольной площадке. Но надолго ли? Когда Аомине попадет в профессиональный спорт, встретит других, еще более талантливых игроков. Кагами знает наверняка, он видел таких в Лос-Анжелесе.
Соперники забываются. Но нельзя забыть того, кто делил с тобой одну радость на двоих.
День, когда Аомине в первый раз взял в руки оранжевый мяч, впервые осознал свой талант, наверняка был одним из самых счастливых в жизни. Конечно, он продолжил играть. Как будто были другие варианты.
Момои наверняка поддерживала его в самом начале, Куроко был рядом в Тейко.
Кагами же не было нигде. Ни когда Аомине открыл для себя баскетбол, ни когда талант его заиграл в полную силу, сделав одним из Поколения Чудес.
В груди болело невыносимо, было так ужасно одиноко. Стало только хуже, когда он понял, где оказался.
Баскетбольная площадка. Конечно. Из всех мест, куда он мог забрести, ему выпало именно то, где сейчас он бы хотел оказаться меньше всего.
Кагами тяжело вздохнул, но одним вздохом не передать всего, что творилось в душе. Нехотя, с трудом передвигая ноги, он подошел к площадке и рухнул на землю. Больно было так, будто сердце тысячу раз пронзили тупым кинжалом.
На площадке играли двое детей, совсем еще юные. У одного из них никак не выходил дриблинг, а другой комментировал каждую ошибку.
– Да говорю же тебе! Ладонь используй, ла-донь! – кричал один мальчуган другому.
– Я стараюсь, блин, не доставай меня! – доносилось в ответ.
– Плохо стараешься!
Наблюдая за этими двумя, Кагами потихоньку успокаивался, и скоро уже целиком увлекся их разговором, который теперь больше походил на игру «кто кого перекричит».
– Думаешь, самый крутой здесь? Да ты играешь не лучше меня!
– Пф! По крайней мере я могу вести мяч дальше трех шагов!
Кагами решил вмешаться, прежде чем они накинутся друг на друга с кулаками.
– Эй! – громко позвал он. – Вы, оба два!
Спор сразу прекратился.
– Сюда идите!
Мальчишки, переглянувшись, осторожно приблизились.
– В чем ваша проблема, м? – Кагами нахмурился, стараясь выглядеть достаточно грозно.
Один из них нервно сглотнул. Другой, посмелее, ответил:
– Нет никакой проблемы, старик. Я пытаюсь научить своего младшего брата правильно играть в баскетбол.
Старик? У Кагами глаз задергался.
– Эй! – возмутился второй пацан. - Я думал, я старший! Мы же договаривались!
– Да… Но ты лажаешь слишком много! – поддразнил первый мальчуган, высунув язык.
– Стоп, стоп, стоп, – вмешался Кагами. Он в замешательстве переводил взгляд с одного на другого. – Вы же не родные братья, так?
Они не были похожи друг на друг от слова совсем. У того, что смелее, каштановые волосы, явно не знавшие расчески, торчали в разные стороны, брови сидели так близко друг к другу, что, казалось, парень всегда хмурится. У второго, напротив, гладко причесанные черные волосы и ласковый взгляд, а в уголках глаз - мелкие морщинки.
Обладатель каштановых волос закатил глаза.
– Конечно, нет. Блин, старик, тебе бы к врачу сходить, глаза проверить.
Кагами немедленно захотелось отвесить ему подзатыльник.
– Мы не кровные, – вмешался темненький мальчик, – но все равно – братья!
Он задорно улыбнулся.
– Мы встретились, потому что оба любим играть в баскетбол. Но мой младший брат, – он метнул короткий взгляд в сторону второго мальчугана, – раньше уже играл, и поэтому он немного опытнее меня.
В груди неприятно кольнуло, с трудом обретенное спокойствие в одно мгновение оказалось утрачено. История случайно встреченных ребят лишний раз напомнила ему о том, от чего он пытался сбежать. Он разозлился. Пытаться-то пытался, а все равно оказался где? На баскетбольной площадке, где все, даже история дружбы этих забавных мальчуганов, напоминало ему об Аомине и о том, чего он никак не может получить.
– Я понял, – устало выдохнул Кагами и откинулся назад, оперевшись на руки. – Вдвоем играете?
– Ага, – «младший» скорчил гримасу. – Никто больше не хочет играть.
– Да все в порядке. Даже так играть весело. Хоть и приходится ругаться с этим вот.
– Все потому, что ты отстой полный, вот почему! Но все равно, – обладатель растрёпанной шевелюры скрестил руки на груди, пренебрежительно хмыкнув, – не нужен нам кто-то еще. Это – наш баскетбол.
Кагами, вздохнув, кивнул. Он понимал. Сам такой же был, когда играл с Алекс и Химуро.
– Ну, сейчас нас двое, да, – спокойно добавил темненький мальчик, – но это пока мы н1е найдем кого-то, кто любил бы его так же, как мы.
– Не переживайте, – Кагами улыбнулся, но улыбка получилась грустная. – Найдете, точно вам говорю.
– Да ладно тебе, старик! – фыркнул «младший». – Нам хорошо и так.
– Кроме того, – перебил его другой, – у нас есть третий игрок, который любит баскетбол не меньше нас.
Кагами даже сел прямо, заинтересованный.
– Есть?
– Да, - раздался свист. – Киба-чан! Иди сюда, дружок!
Лишь гордость старшего помешала Кагами дать немедленного стрекача при виде подбежавшей к ним огромной хаски.
***
Со дня последней встречи с Аомине прошло несколько дней. Кагами занимался тем же, чем и всегда – ходил на тренировки, упорно игнорируя обеспокоенный взгляд Куроко, возвращался домой, готовил ужин и заваливался на кровать, зарываясь головой под подушку и изо всех сил стараясь не смотреть на экран телефона.
Аомине писал и звонил ему даже чаще обычного. Кагами не прочитал ни одного сообщения и не ответил ни на один звонок. Когда-нибудь он ответит, конечно же. Аомине слишком важен для него, просто так не вычеркнуть.
Но прямо сейчас он не готов с ним пересечься. С головой под подушкой гораздо спокойнее.
Ему нужно время. Много времени, чтобы притупилась боль и чтобы не чувствовать себя таким брошенным. Даже космические спутники, одиноко бороздящие межзвездное пространство, и те, рано или поздно, находят свою планету. Чем он хуже.
Кагами же не один такой. Ситуации, как у него, сплошь и рядом случаются, в почти каждой девчоночьей манге описываются. Главный герой никогда не остается один. Просто надо подождать. Время – лечит, даже если сначала хорошенько помучает.
Они встретились снова одним ненастным днем. Дул промозглый ветер, по земле стелился туман, принимая причудливые формы и исчезая, как старые воспоминания. Кагами готовил куриный суп – идеальное блюдо для такого дня. Бульон как раз закипел, когда в дверь позвонили. Кагами оторвался от созерцания пузырьков бурлящей воды и пошел открывать.
За дверью его поджидал сюрприз. Кагами молча таращился перед собой, разинув рот, но не потому, что за дверью стоял Аомине собственной персоной, хмурый, как и всегда. А потому, что в руках он держал огромный, до отказа набитый чем-то рюкзак.
Кагами все же нашел в себе силы возмутиться:
– Какого черта, Аомине?! Что за рюкза…
– Это тебе, – нахмурившись, Аомине сунул рюкзак в руки Кагами. Под серьезным и испытующим взглядом сердце Кагами немедленно забилось быстрее. Он редко видел этот взгляд за пределами баскетбольной площадки.
Кагами потянул молнию вниз, и из рюкзака тотчас посыпались десятки упаковок с напульсниками.Кагами охнул от неожиданности. Он быстро застегнул рюкзак, остановив этот шуршащий водопад, и удивленно уставился на Аомине.
– Что за… Почему? Так много… Зачем это? Ты же подарил уже один… Я не понимаю…
– Ты ведь знаешь, что они значат, – перебил Аомине. – Знаешь или нет?
И выразительно посмотрел.
Кагами сглотнул, не смея отвести взгляд.
– Д-да, – выдавил он. – Так… Это значит… Что…
– Я беспокоюсь о тебе, – Аомине обезоруживал своей безжалостной прямотой и честным, открытым взглядом. – Чертовски сильно беспокоюсь. Когда до тебя дойдет? Прекрати меня избегать, достал.
У Кагами перехватило дыхание, жар от шеи достиг ушей. Он нервничал и даже думать не хотел, как сейчас выглядит со стороны. Неужели Аомине правда сказал нечто подобное… Быть того не может. Кагами стоял, точно громом пораженный.
Он медленно закивал, но Аомине еще не закончил:
– Буду предельно честен сейчас. Я правда беспокоюсь о тебе, – опять он это сказал, – и совершенно точно хочу дальше играть с тобой в баскетбол. Даже сильнее, чем раньше.
Аомине набрал в грудь побольше воздуха.
– Но то, что ты сделал… Ну, тот поцелуй… Меня это нахрен сбило с толку!
Из Кагами будто разом выпустили весь воздух. Он сильнее сжал рюкзак.
– Я растерялся, – продолжал Аомине, – но не настолько, чтобы отказаться от такого соперника, как ты.
Он осуждающе посмотрел на Кагами.
– Я уже даже снова сам с собой начал играть! – Аомине рассеянно потер шею. – Чуть не умер от скуки. Намного интереснее, когда… Ну, знаешь… С тобой.
Воцарилось неловкое молчание. Кагами наблюдал за тем, как Аомине все неловко трет шею. Кагами знал, что далеко не в порядке – пустота внутри никуда не делась. Но теперь он мог действовать. Оцепенение спало. Возможно, если соберется с силами, потихоньку, но сможет продвигаться к свету, шаг за шагом. И одно это вселяло надежду. Все будет хорошо, пока он может идти.
Кагами тихонько выдохнул и, уже широко ухмыляясь, посмотрел на Аомине. Не так беззаботно и открыто, как прежде, но достаточно, чтобы заставить Аомине расслабиться и улыбнуться, пусть неуверенно, в ответ.
– Ладно, придурок, – собственный голос показался Кагами до нелепости громким. Наверняка уйдет много времени, прежде чем он научится контролировать себя в присутствии Аомине. Он махнул в сторону разбросанных напульсников. – Помоги мне их собрать, и тогда, возможно, но только возможно, я поделюсь с тобой обедом.
Аомине тут же оживился.
– Серьезно? Согласен!
Он присел на корточки и стал быстро подбирать валявшиеся упаковки.Кагами, улыбаясь, присоединился.
Каждый раз, когда рука Аомине случайно касалась его, все тело будто пронзал разряд тока. Каждый раз, когда Аомине невзначай задевал коленом, в голове Кагами проносились картины, совершенно далекие от реальности.
Позже, когда он наблюдал за Аомине, с удовольствием уплетавшим бульон за обе щеки, Кагами снова подумал о несчастном, отчаявшемся космическом спутнике и его долгом одиноком путешествии. О крохотном луче света, не дававшем пасть духом. О своем желании однажды достать до него.
Кагами не знал, сможет ли когда-нибудь изменить свое отношение к Аомине, но одно для себя решил точно.Он рад, что это был именно Аомине.
Кагами широко ухмыльнулся и ловко стащил кусочек курицы с чужой тарелки.
Глава 6 (финал) в комментариях.
@темы: kuroko no basuke, рыбки-звезды
-
-
09.06.2019 в 13:50-
-
09.06.2019 в 13:50